- Никуда я не опоздал, - буркнул он, успокаиваясь, приходя в себя.
"С Кирьяновым-то я как-нибудь разберусь", - подумал он, уронив взгляд на жестянку с пулями.
- Опоздали, - повторила Цветкова. - Вот радиограмму держу, - она помахала листочком. - Им уже не лодка, а вертолет нужен.
"Ага, голубушка! - сообразил Храбриков, уловив в голосе Киры неуверенность. - Чего-то у тебя не так, за меня спрятаться хотишь!"
Он почесал лоб, поглядел на нее хмуро и сообщил, выстраивая в цепочку ход своих потайных мыслей:
- Один вертолет на ремонте, другой с задания только вернулся. Вот пообедают и полетят. А еще лучше - завтра.
- Завтра! - нервно засмеялась Цветкова, и Храбриков уловил эту нервность. - Людей заливает, а вы - завтра!
"Раз заливает, - моментально сообразил Храбриков, - вывозить надо, но так, чтобы помучилась, подрожала эта дура". И ответил, оглянувшись вокруг, нет ли кого поблизости, свидетелей не найдется ли:
- Ну, раз так, тогда конешно.
- Значит, отправите! - обрадовалась Цветкова, и Храбриков кивнул, радуясь про себя: попробуй-ка докажи, что был этот разговор.
И припомнил еще одну подробность про Кирьянова.
Там, на прогалине, когда загрузили лося, разрубленного надвое, и Храбриков для аккуратности присыпал снегом кровавое крошево, а летчики уже торопливо прошли в кабину, Кирьянов, улыбаясь и трепля Храбрикова за плечо, спросил, кивая головой на тайгу:
- А впрямь ведь, дядя, губерния целая!
- Губерния! - охотно согласился Храбриков.
- А правда, дядя, что меня поэтому "губернатором" кличут? - тушуясь, спросил Кирьянов.
Цепкий Храбриков понял, к чему этот разговор, обрадовался ему, подтвердил, отводя глаза и как бы стесняясь передать хорошему человеку, что говорят о нем заглазно:
- Как есть, кличут.
Кирьянов зароготал, опять больно хлопая экспедитора по плечу, и Храбриков хихикнул тоже. Хихикнул от души: нет, не зря он жизненный итог такой сделал, что при должности никогда не пропадешь. Не то что на должности.
Подробность эта держалась у него в голове до тех пор, пока Цветкова, довольная разговором с ним, не свернула за избу.
"Петр Петрович не продаст, - подумал он удовлетворенно и продолжал свою мысль с ожесточением: - Кабы вот только я его не продал!"
- Юридически пули в жестяной коробке и происшествие на Енисее не связаны между собой. Это особые, отдельные дела.
- Что ж. Вы положили козырную карту. Я действительно не ожидал такого.
- Вы, кажется, полагали, что хорошо разбираетесь в людях?
