День был серенький. В просвет между вершинами матерых елей сыпала снежная пыль. Бежать по сухому, мерзлому асфальту было легко. Как полагалось на тренировочной базе, форма для утренней пробежки в любое время года, в любую погоду была одна — голый по пояс, только штаны и кроссовки. На руках Шуракена были шерстяные перчатки, голову плотно обтягивала шапка-чулок. Снежная пыль испарялась еще на подлете к блестевшим от пота плечам и груди. Шуракен двигался по лесному шоссе размеренным, вроде небыстрым бегом, но этим ходом десять километров он делал за тридцать пять минут. Он бежал по глухому шоссе, потому что никто не расчищал тренировочные маршруты в лесу и на полигоне, и их завалило снегом по пояс. Каждый метр этих маршрутов был когда-то избеган и исползан на брюхе бок о бок со Ставром. На одном из этих маршрутов они в первый раз испытали друг друга на прочность.
Накануне оба прибыли на базу учебного центра, и Командор заявил, что им следует как можно быстрее найти общий язык, потому что тренироваться, а затем работать они будут в паре.
— Выбросьте из головы все, чему вас учили раньше. Это не для вас. У вас не должно быть никакого ложного коллективизма, эдакого чувства локтя. Вы должны знать, что можете рассчитывать только на себя и друг на друга. Учтите, если один из вас не выдержит тренировок и обучения и сойдет с дистанции, то другой тоже автоматически вылетает из игры. Так что у вас нет другого выхода, кроме как снюхаться, и как можно быстрее.
На следующий день Ставр и Шуракен вышли на утреннюю пробежку. Побежали. Когда один ускорял темп, другой старался бежать еще быстрей.
— Ради такой фиговой пробежки не стоило даже зашнуровывать кроссовки, — небрежно заметил Ставр, когда они отмахали обязательные десять километров.
— Я не против, — спокойно ответил Шуракен, — давай пробежимся еще чуть-чуть.
«Чуть-чуть» показалось им в самый раз, только когда они достигли самой дальней точки базы и, повернув обратно, завершили забег спринтерским рывком. Пока дошли до общежития, Шуракен захромал — он был тяжелей Ставра, и из-за резкой перегрузки у него распухло ахиллесово сухожилие. Пришлось поставить об этом в известность Командора. Тот осмотрел ногу Шуракена и сказал, что не видит никаких оснований менять их учебный план ни на сегодня, ни на завтра. Он сказал, что Шуракен может сходить в санчасть и попросить, чтобы ему сделали обезболивающий укол, но он, Командор, не советует этого делать, потому что, не чувствуя боли, Шуракен рискует травмировать ногу значительно серьезней.
