Рекс, единственный из всех, имел реальный опыт стрельбы по живому. Поэтому, когда подошла его очередь, он взял двустволку с видом уверенного в себе стрелка. Он поймал на мушку самого матерого из двух самцов, поводил за ним стволом и нажал на спусковой крючок.
На всем скаку олень перекувырнулся через голову. Это зрелище было встречено радостными криками остальных участников охоты. Упав, олень сразу попытался вскочить, но смог подняться только на передние ноги. Он задрал рогатую голову и судорожно тянулся вверх, скребя копытами по земле. Со второго ствола Рекс добил оленя выстрелом в голову.
От каждого выстрела Каляй дергался всем телом. Он понимал, что если Шуракен не в отъезде, то уже услышал стрельбу, и прикидывал, сколько времени ему потребуется, чтобы дойти сюда. Ну, минут двадцать… а если бегом? Ну, десять — по мнению Каляя. Только он не представлял, что в норме Шуракен бегает десять километров за тридцать пять минут.
О норме сейчас речи не было. Шуракен ломом шел через лес, кратчайшим путем, точно на выстрелы. Таких бросков он не совершал со времен их со Ставром африканских дел.
Вольер заволокло дымом. После меткого выстрела Рекса бандюкам вдруг начало везти, скорей всего, потому, что они приспособились к ружьям и характеру цели. Еще несколько оленей было ранено.
— Уя! — заорал Самоса, довольный своим метким выстрелом. — До чего живучие, падлы! Прикинь,
Рекс, если в человека так пулю засадить, он уже не встанет, а эти бегают.
— Потом ножом добьем.
И тут сквозь бабаханье двустволок бандюки услышали чужой выстрел. Раскатистый звук был как глухой рык бойцового пса, атакующего свору дворняжек.
Каляй отскочил от ворот и закатился в кусты. Некоторое время он буравил их головой, «улепетывая на четвереньках. Ему казалось, что над головой свистят пули. Никогда в жизни он не испытывал такого ужаса.
Бандюки опустили ружья и закрутили головами. Они инстинктивно подтянулись друг к другу и попятились к выходу из вольера.
— Оружие на землю! — заорал Шуракен, не показываясь из-за деревьев.
Рекс мгновенным, четким движением выхватил из-под куртки пистолет и выстрелил на звук голоса. Туда же пальнул и Клубок, в двустволке которого оставался один заряд.
Самоса отбросил ружье с разряженными стволами и сунул руку за пазуху. Он не успел вытащить пистолет. Грохнул второй выстрел Шуракена, и пуля впилась в могучий бицепс Самосы.
— Бросайте пушки, пацаны! — Голос Шуракена раздался совсем не там, где бандюки слышали его в первый раз.
