Трин моргнула, растерянно глядя на его лицо, такое до боли родное, к которому очень хотелось прикоснуться, разгладить пальцами морщинки…
– Какой умный мальчик, – со смешком встрял вдруг в разговор Альши, и крепче прижал к себе Триинэ. – Правильно, не надо ее уговаривать. Она теперь вольна сама распоряжаться своей жизнью.
– Ластон! – резко окрикнула Снежинка и настойчво выбралась из его объятий. – Сама разберусь, – коротко добавила она.
– Точно? – Он с наигранным сомнением окинул ее внимательным взглядом, в котором плясали шальные искорки.
Трин не знала, что на нее так подействовало, но провокационное поведение Альши начало утомлять. А Нель, судя по всему, не собирался выходить из себя и устраивать разборки, как втайне надеялась хранительница холода. Так резко поумнел или это заслуга Сола, что приятель ведет себя тихо и спокойно? Триинэ выяснять не хотела.
– Увижу поблизости от моего постоялого двора, пожалуюсь Лингару, – обратилась она к Нелю. – И очень надеюсь, твой заказ не имеет ко мне никакого отношения.
– Не имеет, Льдинка, – заговорил Сол, и почему-то его голос звучал весело. – Разве только косвенное. Забыла, у Ингора тоже на тебя виды?
Трин вспомнила Огненного Лэйра, и по телу прокатилась волна прохладной дрожи.
– Я ничего не желаю знать. – Она подняла ладонь. – Ваши дела меня не касаются. Счастливо оставаться.
Снежинка развернулась и решительным шагом направилась прочь от площадки. Она ожидала, что ее окликнут или за ней последуют, но догнал только Альши.
– Отлично держалась, беленькая, – одобрительно заметил маг. – А твой этот, сдержанный, на удивление, – насмешливо добавил он и снова попытался обнять Трин.
– Хватит, – огрызнулась девушка, только сейчас поняв, в каком была напряжении во время разговора с бывшим женихом. – Некого уже дразнить, успокойся.
– А что за Ингор, у которого на тебя виды? – вроде бы небрежно осведомился Альши, но Трин снова внутренне собралась.
– Да так, – буркнула она, не желая распространяться об Огненном Лэйре. – Не важно.
Против ожидания, Ластон не принялся настойчиво добиваться ответа и промолчал. Снежинка задрожала – начинало отпускать потихоньку. А когда осознала, как разговаривала с Нелиамом – безо всякого внутреннего трепета и замирания сердца… Ну разве где-то совсем глубоко в душе. Чувства прошли? «Дурость прошла, детская», – грубо ответила она сама себе. Да, внутри словно что-то щелкнуло, разом проведя черту между прошлым и настоящим. Время грустить и обижаться прошло, надо двигаться дальше. И, пожалуй, Триинэ готова была идти вперед – если чувства к Нелю остались, они потеряли флер наивного восторженного восхищения, это уж точно. Пока Трин сумела бы ответить на вопрос, что же чувствует к Керстену, слишком много всего переплелось в душе. До постоялого двора шли молча. У двери девушка развернулась и уперла палец в грудь Огненного.
