– Сию минуту. – Он скрылся в дверях кухни, а когда вернулся с заказанным питьем, Ингор уже ушел.
Но странная монетка отправилась по нужному адресу, и вечером Ингора ждала нужная встреча на постоялом дворе, где он снял комнату на пару дней. И те самые сведения, которые подтвердили его догадки. Триинэ Оннорд находилась у Мерхилдов. Засыпал Ингор с довольной улыбкой: как только ему скажут, что отряд выехал в земли Ростенов, он тут же покинет Фегер. Надо подготовиться к долгожданной встрече со Снежинкой Реффердов. С этой сладкой мыслью Игнор и уснул.
…После ухода заказчика одноглазый наемник поспешил в комнату, скрывавшуюся за дверью в углу. Там, на многочисленных полках, лежали различные амулеты – Мерхилды постоянно покупали их у Дорриков, не скупясь на оплату. Посередине стоял небольшой стол и стул. Наемник взял с полки обычное зеркало и крупный многогранный кристалл и сел, положив предметы перед собой. Кристал занял место как раз в центре зеркала и через несколько секунд мягко засветился голубым, а на поверхности зеркала медленно проступило изображение кабинета Лингара в Рисдоре.
– Заказ, – произнес Мерхилд, дождался кивка главы клана и продолжил: – Ингор Ортол хочет напасть на караван Ростенов, и так, чтобы они подумали на Реффердов.
– Принято, – скупо отозвался Лингар. – Сроки?
– Не оговорены, но не затягивать.
– Хорошо. – Собеседник наемника вопросительно посмотрел на одноглазого. – Что-то еще?
– Все пока.
На этом они расстались. Лингар с удовлетворением подумал, что вечером двое Реффердов получат свою информацию. Да, имена заказчиков Мерхилды держали в тайне… если этих сведений не требовал другой заказ.
Трин словно плавала в ледяном тумане, оседавшем на коже миллионами холодных хрусталиков. Вроде не спала, но и не бодрствовала: тело не чувствовалось, только смутно доносились тихие знакомые голоса. Они звали… А потом пришло тепло. Сначала робкое, неуверенное, оно коснулось кончиков пальцев, разбежалось огненными искорками и потекло дальше, по предплечью к локтю. Кто-то растирал ее ледяные ладони, возвращая им чувствительность, и туман отступал, нехотя отпускал, уползал вглубь тела.
– Трин, хорошая моя, открой глаза, пожалуйста. – Настойчивый, встревоженный шепот ворвался в сознание, и Снежинка отстраненно отметила: Сол.
Кажется, это у него на коленях она сидит, и так хорошо, так уютно в его руках… И его губы прижимаются к шее, с которой уже сошел Лед, и это приятно, чувствовать, как Проводник собирает капельки воды с кожи и его язык мягко скользит, вызывая щекотные мурашки. Они отгоняют остатки холода, а сильные теплые руки Неля греют ладони. Триинэ длинно вздохнула и чуть приоткрыла глаза, обведя полутемную комнату рассеянным взглядом. На столе горела свеча, отбрасывая желтый круг света, а остальное пространство окутывал уютный полумрак. Потом ее взгляд перешел на Неля, сидевшего перед ней и растиравшего ей руки. Время от времени он подносил их к губам и нежно, осторожно целовал пальцы. При этом взгляд Огненного не отрывался от лица Трин. И она ничего не имела против, потому что эти его прикосновения возвращали тепло и Лед отступал. Почему-то мысль о том, что Триинэ должна обижаться и держать их на расстоянии, застыла на границе сознания маленьким ледяным кристалликом и уже не казалась такой здравой. Да и огонек беспокойства в глазах Неля согревал не хуже его Огня. Трин слабо улыбнулась.
