У меня еще была возможность, пока я не нарастил Шумилину рогов, попрощаться с Зоей и уйти со спокойной душой и с чистой совестью. И никто бы, в том числе и я сам, не мог бы упрекнуть меня в том, что нарушаю кодекс мужской чести — играю в половые игры на чужой территории. Но близость Зои, исходившая от нее сексуальная энергетика, возможность в ближайшее время испытать уже однажды испытанное мною неземное наслаждение в объятиях молодой женщины заставили меня попрать свои принципы, забыть обо всем и тащиться за Зоей по дому, как бычок на веревочке.
Зоя продолжала показывать мне комнату за комнатой — абсолютно пустую детскую, ибо детей у Шумилиных, как я понял, пока не было, по той же причине пустую «игровую» комнату для детей, малый зал, комнату для игры в карты, две спальни, туалет, ванную и еще несколько помещений различного назначения…
Предпоследнюю комнату Шумилина мне показывать не стала, сославшись на то, что там не убрано, а за последней дверью, куда меня завела Зоя, была охотничья комната, обставленная и отделанная в стиле девятнадцатого века. Здесь по стенам были развешаны старинные ружья, пистолеты (не знаю, настоящие или бутафорские, поскольку не разбираюсь в старинном оружии), картины на охотничьи темы, охотничьи трофеи — голова кабана, лося, медведя, на полу были постелены шкуры разных животных, у стены под стеклом лежали курительные трубки, на большом журнальном столике стояла пепельница. Из мебели кроме столика здесь еще стояли несколько стульев с гнутыми спинками, оттоманка, кресла, старинная тумбочка, зеркало и широкий, обитый кожей диван с валиками по бокам.
— Отличная комната, — похвалил я, останавливаясь возле старинной тумбочки с несколькими выдвижными ящиками.
— О, да! — не скрывая, что польщена моей оценкой, откликнулась Зоя, становясь на шкуру медведя с сохранившейся на ней головой. — Эта комната — предмет гордости моего мужа. Здесь все осталось от старого хозяина, страстного охотника. Он хотел забрать из «охотничьей» весь антураж, но Володя настоял, чтобы комната оставалась в том виде, в котором ее создал дизайнер, и супруг заплатил за это немалые деньги. — Зоя вдруг усмехнулась: — Тебе понравилась только эта комната?
— Почему же? — Я бросил на собеседницу удивленный взгляд.
Она ответила мне открытой улыбкой.
— Но эта комната единственная, по поводу которой ты высказал свое мнение.
— Просто дар речи потерял от той роскоши, которую увидел, — сказал я сущую правду, но с насмешкой, чтобы Зоя не очень-то задавалась. Я вновь опустил взгляд к тумбочке. — Прямо произведение искусства! — Я погладил поверхность полированного, богато инкрустированного предмета мебели.
