.
Француз немного напутал. В 1904 году в Санкт-Петербургской духовной академии не было ректора отца Феофана. Был Сергий (Старогородский). С 1943 года – патриарх Всея Руси. Был отец Феофан (Быстров), но с 1909 года>52. Тоже человек в Церкви, прямо скажем, не случайный. Он лично знал Иоанна Кронштадтского и неоднократно совершал с ним богослужения. Епископ Гермоген и вовсе впоследствии был причислен к лику святых>53. Мы сейчас не будем разбираться в этической подоплеке отношений сталинского патриарха с режимом большевиков и канонизации Гермогена. Важно то, что, как бы к ним ни относиться, это были духовные лица первого ряда. В их обязанности, можно сказать, входило просто хорошо разбираться в людях – свойство, без которого приходской-то священник профнепригоден! А уж у столь высоко стоящих иерархов это свойство должно быть на грани ясновидения. Предположить, что «старец» их попросту одурачил? Всех троих разом? Оч-ч-чень сомнительно!
Историю пишут победители. Это непреложный факт. Все, ну или почти все, что мы знаем о Распутине, мы знаем из мемуаров его убийц. А именно – Владимира Митрофановича Пуришкевича и Феликса Феликсовича Юсупова. Доктор Лазовер, третий в этом деле, не оставил воспоминаний. Все трое личности в высшей степени примечательные. Пуришкевич, наверное, первый в истории, но уж в XX веке – точно, в полной мере воплотивший образ, известный нам хорошо по современности, образ политика-клоуна, политика-эпатажника. Как следствие – политика без принципов, в полной мере претендующего на ленинское определение «политической проститутки». Не в последнюю очередь благодаря ему было дискредитировано националистическое движение в России. Именно он стоял у истоков раскола «Союза русского народа», именно он прославился множеством провокационных антисемитских заявлений, позволивших обвинить русских в «великодержавном шовинизме», что потом так ловко использовали большевики-ленинцы для обоснования «позитивной дискриминации» русских в будущем СССР. При этом никакой особой идеологии за ним не стояло – эпатировать любой ценой – вот и вся идеология. «Моя любовь в политике – Пуришкевич. Ибо над его речами, воззваниями, возгласами, воплями я сразу смеюсь и плачу», – отмечала в своем дневнике Марина Цветаева. Речь не о том, что поэтесса может выступать тонким знатоком политики. Это скорее показательный «электорат» данного депутата ГД – экзальтированные девицы артистической богемы. Пуришкевич всю свою политическую карьеру был героем анекдотов и фельетонов (автором некоторых был молодой Маршак). Победившие большевики поступили с «реакционером и черносотенцем» просто-таки фантастически мягко. В январе 1918 года он был арестован ВЧК и по приговору революционного трибунала был осужден… к четырем годам исправительных работ (!!!), это в то время, когда одного только происхождения было достаточно для того, чтобы получить пулю! Более того, его отношение к «черной сотне» ни для кого не было секретом, а с черносотенцами, на руках которых была кровь далеко не одного большевика, у новой власти были особые счеты. Спустя несколько лет аналогичное противостояние в Германии прольет реки крови. (Kam‘raden, die Rotfront und Reaktion erschossen,/Marschieren im Geist in unsern Reihen mit.)
