Ключевым вопросом внешней политики Москвы к моменту воцарения Иоанна IV был вопрос о контроле над Волжским водным путем. На протяжении последних ста лет его удерживали мусульмане. Причем не какие-то пришлые завоеватели, а собственные, «родные», близкие этнотипически московитам волжские булгары. Мусульманами их сделали персидские купцы. Именно купцы, за которыми стояла материальная и духовная культура одного из крупнейших на тот момент государств, а никакие не кочевые «воины ислама», усвоившие из всего арсенала «восточного» стиля управления только «рубить головы». С этими волжскими булгарами тоже все, ой как непросто обстоит. Что они представляют собой сегодня – тайна сия велика есть, поскольку нет ни одного генетического исследования на эту тему, а уж что это было ДО взятия Казани и Астрахани, и вовсе terra incognita. Купеческое Поволжье во многом сохранило традиции Руси времен Рюрика – веротерпимость и многоукладность, однако в результате усиления православного влияния в Москве + общемировой контекст (успехи турок-осман) все более и более конфликт приобретал характер межконфессионального. Для того чтобы, наконец, положить конец «столетней войне» за Волгу (Москва – Казань), очень пригодилось наследие Византии. Нам трудно сегодня представить себе адекватную картину тогдашнего противостояния – очень много позднейших коннотаций, причем именно спекулятивных коннотаций. Одна из них – образ ислама как некоего «вечного врага» (позднейшее восприятие, закрепленное бесконечными русско-турецкими войнами). Но для Иоанна Васильевича исповедование ислама как таковое, оказывается, вовсе не было поводом для уничтожения. В московском войске, выступившем против Казани, на совершенно законных основаниях были подразделения мишарских татар, и никому в голову не приходило их перекрещивать. Сильно ли они выделялись из общего строя московских стрельцов? Ну, портрет по крайней мере одного «мишарского татарина» есть почти что в каждой второй русской избе – это не кто иной, как Сергей Есенин. От родины поэта (села Константиново Ряз. обл.) до города Касимов (Ряз. обл.), где сохранилась древнейшая на территории России мечеть, – 50 км. Это хорошо объясняет, почему «татаре» так любили воевать именно Рязань. Историки приписывают Грозному загадочную фразу: «Не верь тому, у кого голубые глаза и светлые волосы». Что она означала в этноисторическом контексте XV века? Так что и этнического (опять же позднего, того, которое мы в ХХ веке привыкли вкладывать) значения в названии «татарин» не было. По сути, результатом Казанского и Астраханского походов стало не то, что «русские победили татар», не то, что «православные победили мусульман», а то, что московский клан, возглавляемый потомками Рюриковичей, ориентированный на Южную Европу (Рим), потеснил местные элиты, которые были ориентированы больше на Персию и Восток. Поражение этим элитам было нанесено и вправду сокрушительное. Персия лишилась контроля над одним из ключевых транспортных путей, персидскому влиянию в России (и Европе) был положен конец, и возможность экспансии на север для исламского мира на многие столетия была пресечена. Закат одной из величайших империй своего времени был предопределен.
