Роберт представлял больше проблем. Существовали три основных типа мужественности, которые следовало учитывать в разработке классификации; был Хьюго, сильный, добрый и красивый, редкий тип, не очень часто встречающийся; был сэр Джаспер, до крайности мерзкий и абсолютно недобросовестный, и был Невил, в душе совсем не плохой, но слабохарактерный и обычно требующий постоянных усилий двух хороших женщин, предохраняющих его от окончательного падения. Вероятнее всего, сочла Алетия, Роберт принадлежит к последней категории, так что она определенно сможет насладиться дружбой одной или двух превосходных женщин, а еще сможет получить представление о нежелательных авантюристках или столкнется лицом к лицу с опрометчивыми, ищущими развлечений замужними женщинами. Это была в целом захватывающая перспектива — столь внезапное погружение в неизведанный мир неизвестных людей; и Алетия очень сожалела, что не может взять с собой священника. Она не была, однако, богата или достаточно знатна, чтобы путешествовать со священником, как всегда делала маркиза Мойстонкли в только что прочитанном романе. Так что Алетии пришлось признать, что данный вариант просто невозможен.
Поезд, который нес Алетию к месту назначения, был местным, с ярко выраженной привычкой останавливаться на каждой станции. На большинстве станций никто, казалось, не собирался садиться на поезд или покидать его, но на одной платформе обнаружилось несколько торговцев, и два человека, фермеры или мелкие торговцы рогатым скотом, сели в вагон Алетии. Очевидно, они только что закончили торговлю, и их беседа сводилась к быстрому обмену короткими дружественными вопросами о здоровье, семьях, деньгах и прочем, да еще к ворчливым замечаниям о погоде. Внезапно, однако, их разговор принял драматически интересный оборот, и Алетия прислушалась с наивным вниманием.
— Что вы думаете о мистере Роберте Блудварде, а?
В его вопросе прозвучали презрительные нотки.
— Роберт Блудвард? Настоящая дрянь, вот он кто. Ему должно быть стыдно смотреть в лицо порядочным людям. Послать его в Парламент, чтобы представлять нас — надо же! Он отберет у бедного человека последний шиллинг, это точно.
— Да, отберет. Наврать с три короба, чтобы заполучить наши голоса — это все, на что он способен. Будь он неладен! Ты видел, что «Аргус» ему устроил на этой неделе. Подходяще тяпнул, скажу я тебе.
И после этого они продолжали свои обвинения. Не было ни малейшего сомнения, что говорили они как раз о кузене Алетии, к которому она направлялась в гости; намек на выдвижение в Парламент это подтверждал. Что же мог сделать Роберт Блудвард, каким он мог быть человеком, если люди говорили о нем с таким очевидным осуждением?
