На самом деле так говорит Фай, что это придает моему лицу индивидуальность. Я же собираюсь исправить зубы, как только появятся деньги.
В поле зрения показывается такси, я поднимаю руку, но меня опережают. Отлично! Я сую руки в карманы.
Нет, не Шляпа-Дэйв меня подкосил, а бонусы. Сегодня был последний день финансового года и всем раздавали листочки, где было написано, кто сколько получит, и все просто прыгали от волнения. Кроме меня. Потому что для получения бонуса нужно проработать в компании год, а я проработала на неделю меньше. На одну неделю. Жмоты. Говорю же, если бы меня спросили, что я об этом думаю… словно Саймон Джонсон интересуется мнением помощника младшего менеджера по продажам. Пропади они пропадом эти напольные покрытия!
— Эй, Лекси! — Фай оторвалась от парня и подходит ко мне, доставая губную помаду.
— Ну! — Я сморгнула с ресниц дождевую каплю. — Куда делся чудный мальчик?
— Отправился сказать девушке, с которой пришел, что уходит.
— Фай!
— Что? — Похоже, Фай ничуть не раскаивается. — Они не пара. Они — возможность двух пар. — Она тщательно красит губы ярко-красным. — Теперь куплю полный набор новой косметики, — говорит она. — Могу себе позволить!
— Конечно. — Я стараюсь, чтобы голос звучал порадостнее.
— Ой, прости, Лекси. Тебе тоже должны были дать бонус. Так нечестно. — Она приобняла меня.
— Да ладно. — Я пытаюсь улыбнуться. — На будущий год получу.
— Ты в порядке? — Фай пристально смотрит на меня. — Хочешь пойдем выпьем?
— Нет, я хочу спать. Сегодня встала очень рано.
Фай закусила губу.
— Боже, я совсем забыла. Эти бонусы и все остальное… Лекси, прости. Тебе сейчас так тяжело.
— Да ладно, пустяки. Я не придаю этому слишком большого значения.
Нытиков никто не любит. Поэтому я кое-как заставила себя улыбнуться, чтобы показать, что я — в полном порядке. Я с кривыми зубами, без бонуса и теперь, похоже, без бойфренда… и у меня только что умер отец.
— Черная полоса скоро пройдет, — говорит Фай. — Ты должна в это верить. Ну же! — Она крепко обнимает меня. — Кто ты в конце концов, женщина или жужелица? — Фай всегда так выражалась, еще когда нам обеим было по пятнадцать. И всякий раз мы смеялись над этим. — И знаешь, — добавила она, — мне кажется, твой отец заценил бы, если б ты пришла на его похороны с похмелья.
Возможно, она и права, едва успела подумать я.
— Такси! — завопила я чуть ли не раньше, чем увидела вдалеке желтый огонек.
Я должна сесть в эту машину. Должна. Я бегу по скользкому тротуару, крича до хрипоты. На тротуаре толпится народ. Я обегаю толпу, вскакиваю на ступеньки какого-то внушительного муниципального здания с балюстрадой, куда ведут две лестницы, справа и слева, и хочу воззвать к такси с высоты, а когда оно остановится, спуститься и запрыгнуть в него.
