Серьезному человеку такую работу поручать нельзя. Не солидно. Вдруг выяснится, что преступник вовсе и не преступник, а обыкновенный псих, сумасшедший — мало ли их у нас? Стыда не оберешься. Тут нужен человек попроще, но не из новичков, которые не чувствуют всей тонкости работы, а прямо идут от причины к следствию, от следствия к приговору.
После завтрака Карнаух снова явился к полковнику.
— Предлагаю поручить дело капитану Гологопенко, — сказал он.
— Кто такой капитан Гологопенко? — удивился полковник. — У нас такой большой аппарат, что я всех не помню. Это наш сотрудник? Охарактеризуйте его.
— Капитан Гологопенко — сын крестьянина, тридцать лет. Холост. Морально устойчив. Образование высшее. Владеет двумя языками: русским письменным и русским устным. Участвовал в разгроме банды тунеядцев, — отчитался Карнаух.
— Теперь вспомнил, — кивнул полковник. — Что же, я не возражаю против этой кандидатуры.
…Солнце тянулось по бесконечному небу медленно, как по пустыне.
Высокий и худой капитан Гологопенко шел по улице вприпрыжку, размахивал руками и насвистывал песенку. Что было вчера, он не помнил, что будет завтра, он не думал — он занимался делом, которое ему поручили сегодня. Он нырнул в пустынное фойе управления, заскакал по ступенькам на второй этаж и ввалился в комнату оперативного персонала. Там его поджидал Карнаух.
— На месте происшествия был?
— Угу, — кивнул Гологопенко, выложил на стол пистолет и два вареных яйца.
— Преступник был один?
— Один.
— Что он делал?
— Стоял в очереди за огурцами. — Гологопенко задумчиво смотрел на яйца. — Разрешите сесть?
— За чем? Садись. Мотивы преступления выяснил?
— Я не понимаю, в чем состоит преступление, — признался капитан. — Человек высказал свое мнение…
— Если человек высказывает свое мнение, значит, он не разделяет мнения всех других. А выступать против всех… Что сказал преступник?
Гологопенко пожал плечами.
— Свидетели не могут это повторить.
— Вот, — Карнаух погрозил пальцем. — Видишь, что такое высказывания?!
— Высказывания делятся на истинные и ложные, — выговорил Гологопенко, завороженно глядя на палец, то, что вспомнилось с института.
— Высказывания делятся на похвальные и предосудительные, — поправил Карнаух. — Кроме того, если уж ты взялся определять, то высказывание — это поступок. А поступки бывают дозволенные и незаконные. В философии вздумал тягаться с начальником? — Карнаух добродушно улыбнулся, покрутил пружинку на часах и неторопливо вышел.
