— А вы не такой? — спросила Анна. — Как вы сами считаете?
Бромберг вздохнул:
— Видели вы бы меня на работе. Я настоящая гроза для подчиненных, строгий, но справедливый начальник. С друзьями я всегда душа компании, да и с прежней женой всё было мирно и уютно. Но любовь ушла, ничего не осталось, а с этой женщиной я словно воскрес. Она мне многое дала, я же не жалел для неё ничего. Но вот, понимаете ли, разница в возрасте все же дала о себе знать.
— У вас проблемы в половой сфере? — Генрих прищурил один глаз.
Несколько минут мужчина молчал, а затем все же решился.
— Знаете, я очень устаю на работе. Сидячая работа, постоянный стресс. словом, в мои пятьдесят лет я, как бы это сказать…несколько отличаюсь от себя — тридцатилетнего. Нет, сначала у нас с ней всё было отлично, но постепенно, когда наступило привыкание, мне стало сложнее исполнять супружеские обязанности так часто, как это требуется ей. Плюс я действительно помногу и подолгу работаю, а ей, в её то возрасте, хочется развлечений. В общем, имеем сейчас то, имеем.
— Имеем полный бардак в личной жизни и весьма двусмысленную ситуацию, — подытожил Холлисток. — Вы, господин Бромберг, попали в сети, из которых существуют лишь два пути освобождения. Первый, это смириться и расстаться со своей обожаемой супругой, которая изменяет вам и смеётся в лицо, а второе, это взять ситуацию в свои руки.
— Как же мне это сделать?! Я за этим и обратился к вам, доктор. Первый выход означает мое поражение в собственных глазах, да и не только. Я этого не хочу. Но как взять ситуацию в руки, если я связан чувствами?
— Сразу! — Масси решительно стукнул кулаком по ручке своего кресла. — Это она сделала из вас тряпку и полуимпотента, а восстановив статус-кво, вы докажете себе и остальным свою силу.
— Видите, как всё просто! — Холлисток даже рассмеялся.
— Просто на словах, а не на деле.
— А вы попробуйте решиться на поступок, — вновь вставила свое слово Анна. — Женщины любят, когда ради них совершают поступки, и когда рядом с ними сильный мужчина, настоящий лидер. Ваши желания — закон для неё, а быть рядом с вами — единственное счастье. Уж поверьте мне — я знаю, что говорю.
— Вы можете предложить мне нечто конкретное? — Бромберг в удивлении высоко поднял брови.
— Я могу предложить вам лекарство, — Холлисток встал, медленно подошел к окну, откинул тяжелую штору, посмотрел наружу и вернулся назад. — Вам необходимо лекарство, причем не только от душевных проблем, но и вполне конкретной болезни.
