В начале девятого домой вернулись посланники Холлистока. Когда они вошли в квартиру, он сидел за столом на кухне и курил тонкую сигариллу.
— Вот и мы! — появившаяся на пороге Анна огляделась. — Давно нас ждешь?
Генрих, еще мгновение проследив за облачком, только что выпущенного, дыма, медленно перевел на нее взгляд:
— С того самого момента, как вы уехали. Вижу, что за твоим возбуждением скрывается неплохой результат от поездки!
— Есть результат! — Анна быстро подошла к холодильнику, и достав большой спелый помидор, жадно впилась в него зубами. — Как же мне хотелось его съесть — не поверишь!
Холлисток усмехнулся:
— Поверю, рассказывай. А что там Масси возится?
— Я иду, иду! — из прихожей раздался голос Грина. — Никак не могу найти тапки!
Холлисток посмотрел себе на ноги:
— Это, наверное, я их одел! Возьми другие, в гостиной у дивана.
— Ок!
Покачав головой, Генрих вновь обратился к Анне:
— Ну?
— С чего начать?
— С результата, остальное мне сейчас не важно.
— Мойла неизвестно где, его несколько месяцев никто не видел. Известно, что он создал из людей какую-то банду, именующую себя «Черными рыцарями», но кто они, и зачем он это сделал, никто не знает.
— «Черными викингами», — Масси, в этот момент появившийся на пороге, сходу вступил в разговор. — Викингами, а не рыцарями.
— Неплохо! — Холлисток хмыкнул. — Но это не дает ничего принципиально нового. Должен быть мотив.
На этот раз пришла очередь Масси, громким «хм», выражать свои эмоции:
— Старый мудрый вампир влюбился в девчонку! Все об этом уже знают, и хорошо еще, что пока не копают глубже.
— Влюбился! — Холлисток в удивлении приподнял одну бровь. — Вот это действительно новость! Давайте дальше.
Теперь, вместо Масси, вновь заговорила Анна:
— Девушке около двадцати пяти. Вампиры считают, что она имеет на Мойлу немалое влияние, но все же думают, что людей он использует в своих целях, и вскоре все образуется. Одобрения его поведение не вызывает, но обсуждать своего куратора пока никто не решается.
Несколько минут Холлисток сидел молча, а затем встал, спокойно подошел к холодильнику, отрезал ломоть ветчины, и, откусив от него добрый кусок, хитро посмотрел на своих собеседников:
— Женщина, это всегда слабое звено. Сколько полубогов, а не только людей, погорели на своей страсти, и Мойла тут не является исключением. Теперь мне почти понятно его поведение, и остается выяснить лишь некоторые детали. Вы неплохо потрудились, друзья!
— Всё понятно?
