— Я не лгала тебе.
— А когда сказала, что приехала сюда одна — это тоже была правда?
— Я...—растерялась Камилла, — я не придала этому значения...
— Ну да, конечно! Ты приехала сюда со своим женихом — зачем?
— Жан-Поль предложил мне помочь... Когда я узнала про аварию, я растерялась... Мне необходима была чья-то поддержка, и он...
— Ну да, конечно, бескорыстная дружба, куча благородства! Вы ведь даже остановились в разных отелях!
— Откуда ты знаешь?
— Наверно, у меня тоже есть служба безопасности. А мне кажется — знаешь зачем ты его захватила? Чтобы не упустить ничего! Ты же любишь получать удовольствие от жизни, верно? Ты сама мне об этом говорила. Один, к сожалению, негоден — временно, а может, и навсегда — так не упустить бы второго! Разве нет?
— Ты... — задохнулась от ненависти Камилла, — ты... Ты негодяй! Ты жалкий, подлый негодяй! Да Жан-Поль в тысячу раз благородней тебя! Он хотя бы не строит из себя героя!
— Ты все сказала? — изменившимся голосом, с напускным спокойствием спросил Роберт. — Если все, можешь закрыть за собой дверь и оставить меня в покое.
Это была последняя пощечина. Он даже не дал ей возможности сказать, что она его бросает. Он ее выгонял! И она не могла отплатить ему, как может отплатить женщина — ведь не бьют раненого! Какая подлость! Взгляд Камиллы упал на стоящий на столике мужской одеколон. Она схватила флакон и, нажав пульверизатор, направила струю на Хагена.
— На, — почти спокойно проговорила она, щедро поливая его голову, руки, которыми он загораживался от душистой жидкости, одеяло, — на, душись на здоровье. Когда твоя Джоан придет, ты должен хорошо пахнуть. Никакой больничной вони! Такая женщина заслуживает, чтобы мужчина был хорошо ароматизирован!
Когда поток из пульверизатора иссяк, Камилла швырнула флакон на одеяло, затем сбросила со столика на пол стоявшую там вазу с цветами (краем сознания она отметила, что сама она вчера не принесла цветы — как-то забыла об этом). Больше ей нечего было здесь делать. На негнущихся ногах, с такой же твердой, словно приклеенной улыбкой на лице Камилла вышла из палаты.
Так же твердо она вышла из госпиталя и пошла по аллее к воротам, а затем по улице. В голове не было ни одной мысли, ни одного ощущения. Она не знала, куда идет, зачем. Кажется, она в эту минуту даже не знала, кто она.
Очнулась она оттого, что кто-то осторожно взял ее за руку. Подняв глаза, она увидела Жан-Поля, который с удивлением и тревогой смотрел на нее. В ту же минуту весь ужас случившегося дошел до ее сознания. Увидев любящие, добрые глаза Жан-Поля, она разрыдалась и упала на его грудь.
