“Ах, глупая девчонка, — сказала она себе. — Тебе уже 26, незнакомые люди говорят тебе “мадам”, правда, дают тебе года на два меньше, но что это меняет, а ты все мечтаешь, и мечты какие-то глупые, детские. Сколько ему, твоему Роберту — тридцать пять? сорок? И что же ты думаешь — такой мужчина все еще свободен, и у него никого нет? Ведь он тебе ничего не ответил при вашей последней встрече, не сказал, что холост. Правда, он говорил, что живет один, но это ничего не значит. Скорее всего, он ХОТЕЛ бы жить один, но как он живет на самом деле, ты не знаешь. Ты вообще о нем ничего не знаешь, за исключением того, что его дед был моряком, отец — фермер, а сам он конструктор”.
Нет, не такая уж я мечтательница, возразила она самой себе. Есть же в конце концов интуиция, впечатление о человеке. Меня оно редко обманывает. И моя интуиция мне говорит, что передо мной человек чуткий, нежный — более чуткий и нежный, чем я — и в то же время твердый, даже жесткий. Человек, на которого можно положиться. И я хочу на него положиться. И пусть возле нашего дома нельзя оставлять машины, а ближайшая стоянка в двух кварталах, и пусть у меня нет жемчужного ожерелья, а он не умеет танцевать — я уверена, что у нас все будет замечательно. Если только мы сами себе все не испортим. И вообще, кажется, тебе действительно пора спать, ничего путного ты сегодня уже не придумаешь.
На следующий день она не находила себе места, все валилось из рук. Она едва не перепутала письма, которые собиралась направить двум партнерам фирмы, а когда шеф вызвал ее к себе, чтобы проконсультироваться, отвечала так невпопад, что господин Таркэн испытующе взглянул на нее — что это такое с одной из лучших его сотрудниц?
Еще вчера она и не знала о намерении Роберта приехать. Во всяком случае, вчера казалось, что это будет так скоро. А теперь она с ужасом думала о тех двух днях, которые она проведет в ожидании встречи с ним. Чем она заполнит эти бесконечные часы? Ну почему он не мог приехать сегодня? Что она будет делать в субботу? Не проводить же время с Жан-Полем!
Как бы отвечая на ее мысли, раздался звонок. Звонил Жан-Поль. Бесстрастным голосом он сообщил, что он, конечно, не собирался следить за ней, но ему захотелось вечером навестить ее матушку — тем более что она собиралась там быть. Оказалось, однако, что ее там нет. А когда он позвонил ей домой, оказалось, что телефон занят. Не захочет ли она объяснить ему, что все это значит? Возможно, он стал помехой в ее планах? Тогда он не станет мешать.
