— У, гадина! — проворчала Полли.
— Последняя битва, уже в городе, продолжалась три дня. И три дня подряд я глядела на мой город с этой террасы, не желая прибегать к чародейству, пока не пал последний из моих солдат. Но вот это случилось, и моя клятвопреступница-сестра во главе бунтовщиков ворвалась во дворец. Я выжидала. Наконец мы смогли посмотреть друг другу в глаза. Она злобно усмехнулась и сказала: «Моя взяла!» — «Взяла, да не твоя», — ответила я и произнесла Гибельное Слово. Мгновение спустя я осталась одна на всем свете.
— А как же другие? — выдавил Дигори.
— Какие другие, мальчик? — холодно спросила королева.
— Другие люди, — вмешалась Полли, — которые были ни в чем не виноваты. Женщины, дети и животные…
— Пойми наконец! — вскричала королева, по-прежнему обращаясь только к Дигори. — Эти люди были моими подданными, а значит, обязаны были беспрекословно исполнить мою волю.
— Все равно. Бедняги, как им не повезло!
— Я забыла, что ты простолюдин. Тебе не дано постичь всей премудрости государственного мышления. Дитя, не приближайся к великим правителям с меркой простолюдинов. На плечах правителей тяжкое бремя — судьба мироздания. Постарайся усвоить раз и навсегда: великие правители свободны от общепринятых правил. Нам суждено провести жизнь в гордом одиночестве.
Дигори вдруг вспомнил, что слышал те же самые слова от дяди Эндрю. Впрочем, в устах королевы Джадис эти слова звучали куда более внушительно; наверное, потому, что дядя Эндрю был не таким высоким и не таким красивым.
— А что вы сделали потом? — спросил мальчик.
— Я заблаговременно наложила заклятие на Зал Образов, где восседали мои предки. И суть заклятия была в том, что я сама на время превращусь в образ и проведу в этом зале хоть тысячу лет, пока кто-нибудь не ударит в колокол и не пробудит меня.
— Значит, это от Скорбного Слова ваше солнце стало таким? — задумчиво проговорил Дигори.
— Каким таким? — не поняла королева.
— Большим, красным и холодным.
— Нет, оно всегда было таким. Во всяком случае, не одну сотню тысяч лет. А в вашем мире солнце другое?
— Да, оно поменьше и желтое, а не красное. И от него гораздо теплее.
— Ага! — воскликнула королева. Выражение лица у нее вдруг стало точно таким же, какое было у дяди Эндрю, когда ни уговаривал Полли взять желтое кольцо. — Так ваш мир молод!
Джадис помолчала, окинула взглядом мертвый город — если она и сожалела о содеянном, то никак этого не показала — и сказала:
— Что ж, пора в путь. Здесь холодно, умирающее солнце не греет.
