— Тивер, — вдруг спросила она у меня, — а какой ты оборотень?
— В птицу, — ответил я, — абсолютно бесполезное умение. В бою никаких преимуществ не дает, и долго в птичьем обличье находиться нельзя — устаешь.
— Зато из боя улизнуть можно, — вздохнула девушка.
— Что-то не похоже, чтобы ты боялась боев, — если я что-нибудь понимаю в женщинах, эта фраза должна была ей польстить, — не всякий мужик с тобой справится.
Ласс усмехнулась.
— Используй заклинание.
— Не умею, — честно признался я и спросил:
— Тебе здесь нравится?
— Ну… так, — уклончиво ответила она.
— А… там ты кто?
— Я не хочу об этом говорить.
— Почему?
— Там — это там. Серость, скука и убогая обыденность. К счастью, я своим мечом зарабатываю достаточно, чтобы быть не там, а здесь.
— Все время?
— Да.
— Сколько же ты…
— Три месяца.
— Вау, — сказал я, хоть и знал об этом.
Мне говорили, что у меня очень удается потрясенное выражение лица.
— Ну не переживай так, — засмеялась Ласс. — Все замечательно, я одна, меня никто не хватится, все под контролем.
— А если ты умрешь?
— У меня есть свиток бессмертия.
Божья коровка заползла мне в ухо и пощекотала его изнутри своими усиками. От неожиданности я проснулся. Было уже светло, костер потух, Ласс спала возле теплых углей, закутавшись в пестрое шерстяное одеяло.
Божья коровка сказала голосом карлика:
— Перевал сторожит дракон. Молодой, бронзовый. Дальше будет деревня, которую населяют зомби. Ничего не пейте и не ешьте там — вода отравлена, пища сгнила. Они вас не тронут, если вы их не тронете. Но я бы на вашем месте деревню стороной обошел, потому что их…
Я вытряхнул божью коровку из уха, взял в ладонь и зашвырнул в кусты ежевики, увешанные крупными черными блестящими пупырчатыми ягодами.
Дракон и вправду оказался молодым. Но молодость — не синоним безопасности. Из схватки с драконом потерявшую сознание Ласс я вынес на плече, оставив жадному чудовищу обеих лошадей вместе с поклажей и ускользнув, пока он выбирал, с которой из них начать трапезу. Очутившись в безопасности, я опустил Ласс на траву, чувствуя, что жизнь в ней едва теплится и уже потихоньку начала угасать. Я взял ее руки в свои, закрыл глаза и стал читать слова, снежно-искристыми буквами проступившие на внутренней поверхности век… И, дочитав, с какой-то странной радостью понял, что тонкие ледяные пальцы, лежащие в моих ладонях, постепенно теплеют…
— У меня… есть… свиток… бессмертия, — прошептала вернувшаяся Ласс, — спасибо за то, что мне не пришлось его тратить.
