— А нас-то… пустят? — серьезно поинтересовался Тиль.
Сай улыбнулся.
— Тебе когда-нибудь поклонятся люди, потому что будут уважать тебя и ценить твои слова. Белоснежка отрастит бороду и поселится в высоком доме над рекой. Он будет очень толстый и очень важный. И детей у него будет целый выводок. Может, семь, а может и больше…
— Пошел ты, — неожиданно зло сказал Белоснежка, и хрупкое видение залитого солнцем склона рассыпалось гаснущими искрами в глазах Тиля.
Белоснежка вскочил и рванул прочь от костра — только треск сучьев да шум веток.
— Простите меня, — Сай опустил голову, — сейчас это и вправду выглядит, как неумная фантазия.
— Не извиняйся, — тихо ответил Старик, — у него груз на душе, но ты в нем не виноват.
— Я сейчас, — Ника поднялась и ушла вслед за Белоснежкой.
Тиль завозился, потом тоже встал.
— Эх-хех, — сказал он со вздохом, — хорошо б дожить до того дня, когда мои слова будут ценить. Пойду, дров принесу.
Они остались вдвоем со Стариком. Тот поворошил угли длинной веткой, зарыл в теплый пепел на краю костра несколько картофелин и спросил, не глядя на Сая:
— Ты бы мог спасти всех? В смысле, не только нас, а вообще. Понимаешь, о чем я?
Сай кивнул, потом помотал головой.
— Нет. Не думаю. Смысл не в спасении всех. Смысл в чем-то другом.
— В светлом городе на холме, где не будет зла?
— Не знаю. Почему я? Почему вы? Знаешь, чего я боюсь больше всего… что мы дойдем. Когда-нибудь мы обязательно дойдем, а там… ничего нет. Обугленный холм, высохшая река и заросшие вьюнком развалины. И то же серое небо, что и везде. Что мы будем делать, если не найдем светлого города?
Старик пожал плечами:
— Быть может, смысл именно в этом?
«Я должен выбрать, — подумал Сай, — выбрать один сон и досмотреть его до конца. Здесь — в моих руках жизни. Там — сестра, родители, Лешка… и тоже все зависит от меня. Я не могу спасти всех. И не могу решить, что настоящее: мокрый лес и гарь мертвых поселков, или теплая кора ивы, склонившейся над сонной рекой. Но одно почему-то исключает другое».
— Сай! Исайка! Иди сюда!
Женщина подставила миску под струю воды. Струя разбилась стеклянными брызгами, осела росой на желтых боках ягод.
— Привет, мам!
— Смотри, что я привезла.
— Ух ты! Это тот, что ты сажала?
— Здорово, правда? Угощайся!
Миска опустилась на стол. Сай отщипнул янтарную ягоду, положил в рот, раскусил…
Ягода была кислой, как лимон. Сай выплюнул ее на ладонь.
— Что такое? — удивилась мама и тоже взяла виноградину. — Ох, отрава. Прости, я его не попробовала. Что ж это… сорт неправильный? Или гроздь плохая? Нет, весь кислый. Уксус какой-то. Может, на компот его, а?
