Нюра слышит голос:
— А если бы шулика унёс тебя?
Перед нею Архип. В руках у него охапка маков.
— Тебе нарвал, бери!
Нюра неловко взяла цветы. Бросив пугливый взгляд на парня, вдруг побежала к высокому камню, маячившему вдали. Архип, улыбаясь чему‑то своему, не спеша пошёл за ней. Опустив голову, девушка сидела на камне. Архип присел рядом. И сейчас, как тогда, при их первом разговоре, что‑то трепетало в груди у Июры.
Она стала расплетать и заплетать свою длинную косу. Наконец, забросив её на спину, несмело попросила:
— Расскажи что‑нибудь о себе!
Архип взглянул на неё и тихо произнёс:
— Что же говорить‑то? Рассказать о том, кто я, так, что ли?
— Да… Вот живём рядом уже два месяца, а друг о друге ничего не знаем.
Помолчав, он стал рассказывать о том, как ему тяжело пришлось нынешней зимой.
— Мы, можно сказать, самые бедные–разбедные в своей деревне. Избенка на курьих ножках, земли полоска на песчаном косогоре. Пара овец, десяток кур. Да ничего уже того нет. Кое‑как дотянули до весны. Потом мать собрала мне разной хурды–мурды, надел я отцовские лапти (отец‑то умер с голоду), отточил косу и пошёл на Кубань. Ждет меня мамаша с деньгами. Хлебца ей купить надо… Хлеб‑то у нас с корой сейчас едят.
Глаза Нюры светились тёплым сочувствием:
— А ты попроси у дедуни задаток и пошли. Или мать выпиши сюда, пусть едет. Хлеба у нас много.
— Послал я домой три рубля. Письмо от матери получил—радуется. Поживу ещё у вас, заработаю деньжат, а там — поеду к себе в Орловскую губернию. — В его голосе прозвучала невольная грусть. — Видишь, какая у меня нехитрая жизнь. И похвалиться‑то нечем!..
Он сорвал былинку и, покусывая её, задумался. Нюра не прерывала молчания. Вдруг неожиданно для себя она прижалась к его плечу, заглянула в светлые глаза и посоветовала:
— А ты не горюй! Вон у нашей матери дедушка тоже был из иногородних, из России пришёл. А как записался в казаки да как получил землю, так и богатым стал. Ты попроси дедушку, он за тебя поговорит, похлопочет на станичном сходе перед стариками, и тебя тогда припишут к станице. Только большой магарыч надо поставить. На магарыч ты вперёд у деда за работу попроси.
— Эх, Анюта! Добрая ты душа, а не знаешь, что в казаки приписывали лет сто тому назад, а теперь не приписывают. Теперь нашего брата иногороднего столько сюда из разных губерний понаехало, что того и гляди войной на казаков пойдут, землю у них отбирать будут.
Нюра испуганно отодвинулась от Архипа.
