Посмотрел Санёк на всех и захотелось ему закрыть глаза — до того ему эти лица надоели.
— Домой поедем, — буркнул он, потому как домой вдруг страшно захотелось.
И тут Шишкина фыркнула. Громко так и демонстративно. Мол, кто-то поедет, а кто-то здесь останется.
— Или не поедем, — легко согласился Санёк. — Пока непонятно.
— Что непонятно? — взвилась Алиса. — А я тебе объясню! Взрослым себя почувствовал? Хочешь показать, какой ты крутой? Что окружающие для тебя ничто? Разочарую! Все, что ты вытворяешь — детский сад! Ты младенчик в подгузничках, потому что чудишь всем назло. Взрослый отвечает за свои поступки. А ты просто мелкий пакостник. Работать с тобой неинтересно. И даже разговаривать с тобой мне сейчас неинтересно. Ясли не танцуют. И сегодня на репетиции я тебя видеть не хочу. Делай что хочешь!
Алиса направились к выходу. Девчонки потянулись за ней в кильватере. Вадя грустно покачал головой: мол, я тебе говорил, дай взрослым все решить. Шишкина наградила его внимательным взглядом и многозначительно приподняла бровь. Санёк отвернулся. Он бы сейчас с удовольствием опять куда-нибудь ушел, но голос Ильи остановил его.
— Ну, и что ты собираешься делать?
— Мир спасать, — буркнул Санёк.
— А если без шуточек?
— И без шуточек — спасать.
— Ты все про свой зонт? — Илья вздохнул. — Ты чего на Слепцова полез?
— Он обижаться на меня не хотел. А мне очень нужна была его обида.
— Сань, нарываешься, — предупредил Илья, грустно глядя на подопечного. — У тебя сейчас обид будет выше крыши. И моя ляжет последней.
Санёк глянул себе под ноги. Обиды представились плоскими безжизненными тенями. И вот ложатся они друг на друга, ложатся, стараются, но высоты у стопки никакой. Но тут сверху опускаются обиды Алисы в виде тяжелой гири, прошибают собой стопку чужих обид, асфальт, землю, камни и долетают до центра планеты, где тают в обжигающей магме. Аут. Конец света.
— Что произошло? — проявил назойливость Илья и встал так, что Санькиным воображаемым обидам падать уже было некуда.
И Санёк сдался. Кто-то все равно должен знать «что произошло». На всякий случай. Чтобы потом не гадать и не придумывать лишнее.
— Этот барсук предложил отдать зонт Алисе, чтобы она сама уже разбиралась с проклятием.
Илья напрягся челюстями, сощурил глаза. Новость ему не понравилась.
— А с ним один человек разобраться не сможет, — торопился объяснять Санёк. — Оно как бы на всех.
— Проклятие? — уточнил Илья. — Того деда, что был позавчера в лапшичной? — Руководитель чуть склонился к Саньку, словно хотел принюхаться или коснуться губами лба. — Я говорил с Каору. Он сказал, что надо уважительно ко всем относиться, вот и не будет всякое казаться.
