— Все, — вытер о штаны вспотевшую ладонь Вадя. — Можете начинать звонить своим мамочкам и прощаться. У вас осталось пять часов.
— Ай! — совсем по-русски вскрикнул Хироси и заговорил, заговорил, яростно жестикулируя.
— Он спрашивает, можно ли этому верить? — дрожащим голосом перевел Каору. — Он спрашивает, зачем это сделано?
— Можно верить.
С высоко поднятой головой Вадя дошел до своего места на диване, подхватил брошенную пустую бутылку, брякнулся между Саньком и Шишкиной.
— Чего? Совсем, что ли? — зашипела на него Кристина.
— Это игра! — развел руками Вадя. И тут же от избытка чувств подскочил на месте, заставив соседей подпрыгивать на диване вместе с ним.
За спиной Алисы горела свеча, поэтому было хорошо видно, как тренер медленно наполнялась раздражением. Она нервно постукивала ноготками по подлокотнику. Так и представлялось — она встает и со всего размаху впивается ими в лицо довольного Вади.
Дожидаться этого момента Вадя не стал. По-девчачьи, снизу вверх, через голову запустил в свечу молотком. Железный треножник с грохотом покатился по полу, врезался в ширму. Эхом разнесся металлический звон упавшего молотка. Лицо Алисы из раздраженного мгновенно превратилось в испуганное — молоток пролетел над ее плечом.
— Слепцов! Ты где находишься? — заорала Алиса. — Ты что себе позволяешь? А если бы ты разбил что-нибудь? Сейчас сюда прибегут! Объясняться придется! Деньги платить!
— Это теперь неважно! — отмахнулся Вадя, снова устраиваясь на диване. — Теперь уже все неважно.
— Больной? — коротко прокомментировала падение свечи Шишкина. — На всю голову!
Каору стоял около Алисы и коротко кланялся.
— Ничего, ничего, — шептал он. — Это нестрашно. Это бывает. Никакого ущерба.
Лицо Алисы пошло красным пятнами. Будь это на тренировке дома, она бы уже испепелила Слепцова, разорвала бы его на кусочки.
Каору все кланялся и кланялся:
— Молоток на место положить надо. Это на случай землетрясений и тайфунов. Если надо через окно выйти.
— Ага, — не выдержал Санёк, — с тридцатого этажа!
— Сань! — осторожно напомнил о себе Илья.
— Это правда, да? — У Анель глаза снова были на мокром месте. — Слепцов!
— Чушь какая! — прошипела Абрамова.
Японцы негромко шушукались, Хироси тыкал в разбитые часы.
— Сейчас какую-нибудь примету приплетут, — поморщился Санёк. — Ты, Слепец, прежде чем что-то делать, хоть бы книжки почитал. Может, для них разбитые часы — смертный грех. Сейчас как посадят тебя на ростки бамбука, и через пару часов будешь уже нанизан на травинку.
