— Да, Гэйб, — говорит она, — это замечательная идея. Я об этом думала и пришла к выводу, что лучше тебя никто с этим не справится.
— Почему?
— Потому что у тебя есть собственное мнение. И ты такого наговоришь, что люди тебя возненавидят. А журналу это только на руку. К тому же если вы будете работать вместе, то точно не соскучитесь.
Она думала обо мне в мое отсутствие. Мое лицо и мое имя занимали ее мысли.
«А еще я хотела сказать, что люблю тебя и хочу стать твоей женой. Прости, Бен, надо было рассказать тебе раньше. Как только я подумала о Габриеле в его отсутствие, я тут же поняла, какой он замечательный. Что ж, спасибо за эти три чудесных года, прощай».
Ладно-ладно, она выразилась иначе:
— Впрочем, еда уже готова, так что можно приступать.
В «Любви во время чумы» Габриеля Гарсиа Маркеса влюбленный в замужнюю женщину мужчина не признается ей до самой смерти мужа, а когда муж умирает, они оба уже старики. Они поначалу думают, что все позади, но Маркес делает так, что престарелые любовники одерживают верх над временем, и в заключительных главах для них начинается новая история — добрая весть оказывается еще более доброй, поскольку приходит в последний момент, когда уже дописывается постскриптум их жизней. Ничего хорошего в этом не вижу. Я не в состоянии воспринять счастье, которое доведено до абсолюта в финале. Не хочу заниматься сексом, зная, что жить мне осталось пять минут. Кроме того, невозможно закрыть глаза на дряблые шеи, набухшие мочки ушей, безволосые гениталии, разбухшие подмышки и никуда не деться от мыслей о холодной бездыханности смерти. Попробуй-ка тут сохранить эрекцию, тем более что предстательная железа уже давно сошла на нет. Во время чумы рассуждать некогда. В этом главная проблема — решать надо прямо сейчас.
Ладно, хрен с ним. По крайней мере, я буду миллиметра на три ближе к Элис. А для моего пениса, который ужимается до невозможности, когда я вижу Элис вместе с Беном, это существенно.
— Ладно, буду писать, — соглашаюсь я, садясь за стол.
На ужин у нас рыба по-тайски с лапшой — приготовлено великолепно.
— Вот и замечат…
— Но я не смогу появляться на работе раньше двенадцати. Никогда. Писать буду под псевдонимом, за наличные, никаких контрактов.
— Ну что ты стремаешься? — успокаивает меня Бен, наполняя бокал. — Все будет нормально.
— А кому нравится подписывать эти дурацкие контракты? — вступается за меня Элис.
— В конторе, где выдают пособие, можно встретить массу замечательных людей. Это такой своеобразный клуб по интересам. И ребята уже привыкли рассчитывать на меня. Вот Моррис — что он будет без меня делать?
