— Откуда вы знаете?
— Чего?
— Ну, откуда вы знаете, что она неразговорчивая, если она ни с кем не говорила?
— Джимми разок попробовал с ней пошутить. Она так на него посмотрела, что он тут же отвалил. Она себе на уме была, эта девчонка, ну и я не лез. У нас тут так, — ответил Бакли и сделал телевизор погромче.
— Он сегодня работает, этот ваш Джимми?
— Да вроде. Работа-то не бей лежачего.
— Можно, я заодно и с ним поговорю сейчас? Не хочу потом перезванивать и надоедать вам.
Бакли мотнул головой в сторону вестибюля:
— Последняя дверь направо.
— Спасибо.
Бакли не ответил.
Джон прошел через другую двойную дверь и направился вглубь гостиницы. Если стойка администратора была обшарпанной, то коридор напоминал клоаку. Протертая до дыр ковровая дорожка, дешевые обои и лампы дневного света создавали похоронное настроение. Нехорошее место.
Джон толкнул дверь запасного выхода и оказался в небольшом внутреннем дворе, заваленном ящиками из-под бутылок и мусорными ведрами. Маленький жилистый паренек курил, опираясь на ручку тележки, какими обычно пользуются уборщики. Услышав, что кто-то идет, он бросил окурок и загасил его каблуком, затем быстро заправил свою белую рубашку в черные брюки. Что-то в нем показалось Джону знакомым.
— Сейчас иду, Пит. Докурю только.
— Не торопись.
Парень обернулся и отбросил со лба сальную челку. Увидев Джона, он машинально отступил, и дежурная улыбка слетела с его лица.
— Вот принесла нелегкая…
Джон широко улыбнулся:
— Кого я вижу! Джимми Данн! Вот повезло так повезло! Давно не виделись!
— Как же, давно, — буркнул Джимми. — Он что, послал вас следить за мной?
— Энди-то? Да нет! По-моему, если б он знал, где ты, лично зашел бы проведать.
— Вы ведь не скажете ему, что я тут, а? Вы же знаете, он меня повесит, если найдет.
— После того, что я слышал, не повесит, а прямо четвертует.
В этом году Джимми успел с полгода проработать у друга Джона, завзятого бильярдиста Энди Косгроува. Энди поддался на уговоры жены (Джимми — сын ее лучшей подруги) и взял его на работу после того, как тот бросил школу. Потом он не раз проклинал этот день. Семнадцатилетний красавчик Джимми оказался весьма безответственным малым, да к тому же еще отъявленным лодырем, бессовестным вруном и вообще скользким типом. Все полгода он постоянно опаздывал, отпрашивался то на обед, то покурить, то в туалет, то чайку попить и смывался при первой же возможности. Каждую неделю он клянчил, чтобы его кто-нибудь подменил, а заставить его работать можно было только пинками. Все это сводило Энди с ума.
