Зная эту великую силу Смята, молодой писатель несколько робел, подымаясь по темным лестницам его дома у собора. Долго ему приходилось сидеть и ждать, при чём он предавался мучительнейшим размышлениям, пока не открылась дверь и молодой человек с отчаянием на лице и бумажным свертком под мышкой не выскочил из двери. Дрожа вошел Фальк во внутренние комнаты, где принимал издатель. Сидя на низком диване, спокойный и кроткий, как Бог, тот ласково кивнул своей седобородой головой в синей шапочке и так мирно курил свою трубку, как будто никогда не разбивал надежды человека или не отталкивал от себя несчастного.
— Добрый день, добрый день!
И он несколькими божественными взглядами окинул одежду вошедшего, которую он нашел чистой; но он не предложил ему сесть.
— Мое имя — Фальк.
— Этого имени я еще не слыхал. Кто ваш отец?
— Отец мой умер!
— Он умер? Хорошо! Что я могу сделать для вас, сударь?
«Сударь» вынул рукопись из бокового кармана и подал ее Смиту; тот не взглянул на нее.
— И это я должен напечатать? Это стихи? Да, конечно? Знаете ли, сударь, сколько стоит напечатать лист? Нет, вы не знаете этого!
При этом он ткнул несведущего чубуком в грудь.
— Есть у вас имя, сударь? Нет! Отличились ли вы чем-нибудь? Нет!
— Академия похвалила эти стихи.
— Какая академия? Академия наук! Та, что издает все эти кремневые штуки?
— Кремневые штуки?
— Да! Вы ведь знаете академию наук! Внизу, у музея, около залива. Ну, вот!
— Нет, господин Смит, швабская академия, на бирже…
— Ах, это та, что со стеариновыми свечами! Всё равно! Никто не знает, на что она нужна! Нет, имя надо иметь, милостивый государь, имя как Тегнер, как Орэншлегель, как… да! Наша страна имеет многих великих поэтов, имена которых как раз не приходят мне в голову; но надо иметь имя! Господин Фальк? Гм! Кто знает господина Фалька? Я, по меньшей мере, не знаю, а я знаю многих великих поэтов. Я сказал на этих днях другу моему Ибсену: «Послушай, Ибсен — я говорю ему ты — послушай, Ибсен, напиши что-нибудь для моего журнала; я заплачу, сколько хочешь!» Он написал, я заплатил — но я получил обратно свои деньги.
Уничтоженный молодой человек охотнее бы всего спрятался в щели пола, услыхав, что стоит перед человеком, который с Ибсеном на ты. Он хотел взять обратно свою рукопись и уйти, как только что сделал другой, подальше, к какой-нибудь большой реке. Смят заметил это.
— Да! Вы можете писать по-шведски, это я вам верю, сударь. Вы знаете нашу литературу лучше, чем я. Ну, ладно! У меня идея. Я слыхал, что в былые времена были прекрасные, великие духовные писатели, при Густаве, сыне Эрика, и его дочери Христине, не так ли?
