Том 2. Повести. Рассказы. Драмы | страница 41
— Это шут! Это шут! Спасибо тебе, Бьорн, ты доставляешь нам великолепное развлечение! — кричали гости.
— Ты можешь сочинять песни? — спросил у Она Ивар Бьессе.
— Прежде я мог, а теперь больше уж не могу. Тут у меня что-то треснуло.
— Что это у тебя в узле?
— Это свадебный стул, но и он тоже треснул.
Он снова еще громче захохотал.
— Сними же плащ, раз ты пришел в гости, — сказал Гузе.
Он молчал.
Кто-то подбежал к нему сзади и стащил с него плащ.
Гости засмеялись.
— Как тебя зовут? — спросил Гизле.
— Меня зовут сумасшедшим.
— Ты и в самом деле сумасшедший. Но как тебя называют?
— Отец назвал меня однажды вором, но теперь у меня нет больше отца.
— А какое имя тебе дали при крещении?
— Об этом спроси у Бьорна.
— Откуда ты достал этого шута? — спросил Гизле у Бьорна.
— Я не знаю этого парня, — отвечал Бьорн.
Он посмотрел на мать.
— Это мой младший сын, — сказала мать.
— Как же так, Бьорн? Ты не знаешь ребенка своей собственной жены? — приставал Гизле.
Бьорн смотрел в пол.
Он поглядел на отца, потом развязал свой узел и вынул из него самую большую ножку от стула.
— Эге! а мы-то все думали, что ты, как настоящий мужчина, сам делаешь своих детей! — не унимался Гизле.
Он плюнул на ножку стула и швырнул ее в голову Гизле с такой силой, что тот без чувств повалился под стол.
Все гости бросились на Она, но Бьорн встал между ними. Тогда в зале стало совсем тихо.
В это время родственники внесли на блюде поросенка и поставили его перед невестой. Он узнал Гротте, подошел и поцеловал его между глаз.
Все рассмеялись.
— Ты узнал его? — спросила Дрифа.
— Еще бы! Как мне не узнать своего друга. Мы с ним были настоящие друзья, пока он не стал ночевать у свиньи. Тогда я убил свинью, а потом умер и Гротте.
— Ты думаешь, что он умер с горя?
— Нет, едва ли. Он умер ради тебя, и, вероятно, был рад этому.
— Я тебя огорчила, Он?
— Ничего. Бывает и хуже.
— Зачем же ты убил свинью?
— Теперь уж я хорошенько не помню, но тогда она мне мешала спать.
— Ты будешь умным человеком, когда вырастешь.
— Ты так думаешь? Ты так думаешь? — спросил Он и схватился за голову.
— Не сердись на меня, милый Он! — попросила Дрифа.
Он вскочил, схватил Гротте на руки и побежал с ним в горы. Там он выкопал могилу, насыпал холмик и пролежал на этом месте до утра. Потом он пошел и улегся на пороге комнаты, в которой спала Дрифа.
Когда солнце поднялось выше, Он пошел к ручью и вымылся весь с головы до ног, надел новое платье и взял в руки лук, который был у него припрятан на чердаке.