Том 2. Повести. Рассказы. Драмы | страница 41



— Это шут! Это шут! Спасибо тебе, Бьорн, ты доставляешь нам великолепное развлечение! — кричали гости.

— Ты можешь сочинять песни? — спросил у Она Ивар Бьессе.

— Прежде я мог, а теперь больше уж не могу. Тут у меня что-то треснуло.

— Что это у тебя в узле?

— Это свадебный стул, но и он тоже треснул.

Он снова еще громче захохотал.

— Сними же плащ, раз ты пришел в гости, — сказал Гузе.

Он молчал.

Кто-то подбежал к нему сзади и стащил с него плащ.

Гости засмеялись.

— Как тебя зовут? — спросил Гизле.

— Меня зовут сумасшедшим.

— Ты и в самом деле сумасшедший. Но как тебя называют?

— Отец назвал меня однажды вором, но теперь у меня нет больше отца.

— А какое имя тебе дали при крещении?

— Об этом спроси у Бьорна.

— Откуда ты достал этого шута? — спросил Гизле у Бьорна.

— Я не знаю этого парня, — отвечал Бьорн.

Он посмотрел на мать.

— Это мой младший сын, — сказала мать.

— Как же так, Бьорн? Ты не знаешь ребенка своей собственной жены? — приставал Гизле.

Бьорн смотрел в пол.

Он поглядел на отца, потом развязал свой узел и вынул из него самую большую ножку от стула.

— Эге! а мы-то все думали, что ты, как настоящий мужчина, сам делаешь своих детей! — не унимался Гизле.

Он плюнул на ножку стула и швырнул ее в голову Гизле с такой силой, что тот без чувств повалился под стол.

Все гости бросились на Она, но Бьорн встал между ними. Тогда в зале стало совсем тихо.

В это время родственники внесли на блюде поросенка и поставили его перед невестой. Он узнал Гротте, подошел и поцеловал его между глаз.

Все рассмеялись.

— Ты узнал его? — спросила Дрифа.

— Еще бы! Как мне не узнать своего друга. Мы с ним были настоящие друзья, пока он не стал ночевать у свиньи. Тогда я убил свинью, а потом умер и Гротте.

— Ты думаешь, что он умер с горя?

— Нет, едва ли. Он умер ради тебя, и, вероятно, был рад этому.

— Я тебя огорчила, Он?

— Ничего. Бывает и хуже.

— Зачем же ты убил свинью?

— Теперь уж я хорошенько не помню, но тогда она мне мешала спать.

— Ты будешь умным человеком, когда вырастешь.

— Ты так думаешь? Ты так думаешь? — спросил Он и схватился за голову.

— Не сердись на меня, милый Он! — попросила Дрифа.

Он вскочил, схватил Гротте на руки и побежал с ним в горы. Там он выкопал могилу, насыпал холмик и пролежал на этом месте до утра. Потом он пошел и улегся на пороге комнаты, в которой спала Дрифа.

Когда солнце поднялось выше, Он пошел к ручью и вымылся весь с головы до ног, надел новое платье и взял в руки лук, который был у него припрятан на чердаке.