— Очень хорошо! Мы согласны, мы согласны! — закричали радостно все чайки разом. Все были рады покончить бесконечный и скучный спор. — Но горе тем изменницам, которые осмелятся нарушить наш договор и вздумают предаваться преступной любви!
— Не теряйте времени, принимайтесь за дело, — проговорила госпожа Гельт с презрительной усмешкой.
— Отправляйтесь в путь, мы все будем с нетерпением ожидать вашего возвращения!
— Благополучного пути! Благополучного пути! — кричали хором все чайки.
Наш старый естествоиспытатель подпрыгнул кверху, забрал побольше воздуху под крылья и полетел по направлению к городу.
* * *
Было чудное ясное утро, когда наш путешественник опустился на остров среди тосканских маремм. Он страшно устал и был сильно не в духе, потому что ему — до сих пор не удалось ничего узнать по интересующему его вопросу. Для начала он стал искать по берегу ракушек и утолил ими мучительный голод. Покончив с этим делом, он был снова готов приступить к своим социальным исследованиям. Но с чего начать? Кругом не было ни одной живой души, и наш естествоиспытатель уже начинал предаваться отчаянию, как вдруг послышался крик дикой утки, быстро летевшей вдоль берега моря.
— Эй, утка! Остановись! — закричал наш путешественник, обрадовавшийся попутчику.
— А?! Здравствуй, чайка, — отвечал селезень, опускаясь рядом на песок.
— Как поживаешь, любезный, и что ты тут поделываешь?
— Я, видишь ли, изучаю здесь женский вопрос.
— А скажи пожалуйста, ты уже далеко ушел в этой области? — насмешливо спросил селезень.
— О, да! А ты, брат, вероятно сбежал от своей жены?
— Нет, милый друг, нельзя называть это бегством, потому что меня просто-напросто вышвырнули вон.
— Как вышвырнули? В таком случае я ничего не понимаю. Я слышал, что вы, селезни, удивительно легкомысленные мужья. Мне говорили, что вы покидаете своих жен, как только они отложат яйца.
— Мало ли что тебе говорили… Вообще за спиной ужасно любят рассказывать всякие гадости про бедных мужей.
— А разве это всё неправда?
— Разумеется, неправда! Боже мой, до чего я хорошо знаю этих женщин! Весной, когда у них щекочет под крыльями, они начинают так нежно ворковать, что поневоле потеряешь голову. Рио проходит пора любви, и мы становимся лишними. Нечего сказать, приятно быть мужем! Всё светлое и чистое в жизни нам недоступно.
— За каким же чёртом они вас прогоняют вместо того, чтобы заставить вас заботиться о себе, пока они сидят на яйцах?
— Ах, ты, святая простота! Ты, стало быть, не знаешь, что наши жены предусмотрительно запасаются кормом на всё время, пока они сидят на яйцах. Поэтому лишний рот им только в тягость. Да кроме того, наше присутствие могло бы навлечь на них только лишнюю опасность, потому что наши враги непременно обратили бы внимание, если бы мы стали хлопотать вокруг гнезда.
