Красные орлы | страница 8
Знают оба, что сверху легче атаковать.
Секунда… другая… третья…
Кто же выше?
Поляк атакует — «гроб» Хватова не поспел.
Снова вниз — мертвая петля. Хватов атакует. Крепко сжата в руке ручка, а с ней и спуск пулемета.
Промах.
Опять выкрутасы воздушные друг за другом носятся, как белки в колесе.
Наконец, удалось Хватову зайти с хвоста. Не сдал пулемет — заработал.
Вдруг самолет противника зашатался, как будто бы остановившись, и быстро пошел вниз.
Хватов зарвался, не успел — слишком близко подошел и… пропеллер его самолета вмиг разнесло хвостом противника.
Вслед за поляком закувыркался и Хватов. Нечеловеческие усилия — самолет выровнен. Но что толку? Без пропеллера не полетишь.
Медленно приближается Хватов к земле, стараясь оттянуть минуты спуска. Земля. Стоп!
Совсем близко и поляк — груда одних обломков.
— Не повезло. Так нет, не отдам панам свой самолет! Жирно больно — почти целый! Сам погибну, а его не видать им!
Открыл кран от бензина, намочил платок.
Раз, два — слетела куртка, и ее под кран. Рядом поляки, уже прискакали — успели паны.
Скорей!
Чик! — кремень зажигалки не сдал. Яркое пламя.
Раз! — горящая куртка полетела в самолет.
Ну, теперь как можно скорее прочь от самолета!..
Очнулся Хватов. Хотел было перевернуться — ан, не тут-то было: и руки не его, да и голова подгуляла, не двигается. Чувствует, что обвязан весь.
Вспомнил все. Оглядывается.
— Никак свои? Иль в бреду я? Товар… — хотел крикнуть, собравшись с силами, и куда-то провалился, точно в воздушную яму упал.
Прошло. Открыл глаза. Около постели люди.
— Где я?
— В лазарете польском.
— А вы?..
— Мы в плену у них, красноармейцы, значит, пленные. В госпитале ихнем работать приставлены. Наконец-то ты, братишка, в себя пришел. Почитай, месяц целый без сознаньев лежал; мы думали — не выживешь.
— Ну, как здесь?
— Ничего. Здесь-то мериканцы всем заправляют. Их красный крест лазарет содержит. Панам, тем самим туго пришлось: последние бураки без соли доедают. Ну, значит, буржуи мериканские им и приди на помощь…
— Ты, Ванюха, не болтай много. Товарищу спокой надо, — спохватился один. — Беги лучше за доктором скорей.
Понемногу Хватов поправлялся. Вот и здоров. Больше в госпитале не держат: посадили в вагон и отправили в глубь Польши, в лагерь для военнопленных.
Скучно в лагере сидеть: кругом колючая проволока, известка, клочок неба и снова колючка; особенно в карантине — засадили его одного в длиннющий барак, а от барака кругом два шага только до проволоки. Не разгуляешься. Да и людей только два раза в день рядом видишь: утром да в обед.
