Летающий сыр | страница 6
— Да мне плевать, — огрызнулся Жан А. — Не очень-то и хотелось в Клуб отмороженных малявок.
— Сам отмороженный, — не успокаивался я.
— Ну-ка повтори, что ты там сказал, — пригрозил мне Жан А.
Но я решил не отвечать, и мы разбежались в разные стороны, чтобы не опоздать в школу.
Папина новость
Когда мы вернулись домой, папы еще не было.
— Сюрприз есть сюрприз, — стойко держалась мама. — Осталось подождать до ужина. Может, пока уроками займетесь?
— Да-да, конечно! — сказали мы хором, потому что было самое время смотреть сериал про Рин Тин Тина[1], и побежали в туалет…
Дело в том, что у нас телевизора нет. Мама говорит, что нам и так есть чем заняться, вместо того чтобы смотреть дурацкие телепередачи. Поэтому, чтобы увидеть «Рин Тин Тина», нам приходится толкаться на крышке унитаза: только оттуда через маленькую форточку прекрасно виден телик соседа в доме напротив. Вернее, его экран напоминает почтовую марку, но, имея при себе бинокль Жана А., можно догадаться, что происходит, хотя звук до нас совсем не долетает.
Проблема лишь в том, что бинокль у нас один и Жан А. никогда не хочет делиться. К тому же крышка унитаза не очень-то широкая, и уместиться на ней втроем совершенно невозможно. Вот и в этот раз Жан В. беспрестанно кричал: «Дайте мне посмотреть!» — и дергал нас за штаны. Жан А. дал ему по уху, и все, как обычно, кончилось плохо.
— Это так мы делаем уроки? — раздался мамин крик. — Марш по комнатам!
Учебный год подходил к концу, и на дом задавали только Жану А., у которого в классе есть латынь. Но, учитывая, какой строгий у нас учитель, месье Мартель, я воспользовался случаем и накатал про запас несколько прописей.
В прописях у меня своя методика. Я вывожу двести раз «Я не буду…» и оставляю пустую строчку. Потом, когда учитель говорит, что писать в наказание, просто заканчиваю предложение. Ну, например, так: «…больше смеяться над соседкой по парте, потому что у нее скобы в зубах», или вот так: «…больше плеваться из ручки в доску на уроках этикета».
У нас с Жаном А. один письменный стол на двоих, и, пока я писал, он постоянно косился в мою тетрадь.
— Я не буду, я не буду! Какие же вы глупые, малышня!
— Редиска! Ты ведь тоже был в начальной школе.
— Да, но только меня месье Мартель никогда не наказывал прописями.
— Конечно, ты же его любимчик!
Жан А. терпеть не может, когда его называют любимчиком месье Мартеля. Он взял перьевую ручку, снял колпачок и вылил весь баллончик чернил мне на тетрадь, повторяя, как психбольной: «Я не буду, я не буду, я не буду!».
