Где валяются поцелуи | страница 57

— Теперь ты понимаешь, почему они расстались?

— Да. Он зациклился на своем и перестал ее удивлять, — взял Павел бутылку и тоже выпил артезианской воды.

— Он перестал действовать.

— Привет, отвлекаю? — позвонила мне Лучана. Одна ее рука приложила к уху телефон, вторая рисовала ромашки в блокнотике.

— Да.

— Что делаешь?

— Думаю о тебе.

— Ты серьезно?

— Да.

— Тогда перезвоню позже.

— Еще чего. Говори. Я же скучаю.

— Скучаешь?

— Конечно, до такой степени, что стал одной маленькой кучкой.

— Надеюсь, не дерьма? — нарисовала она человечка, который должен был поливать ее ромашки.

— Не знаю, я не чувствую — у меня насморк.

— Ты простыл?

— Да, есть немного.

— Тогда почему же мы до сих пор не вместе? Я бы тебя лечила.

— Потому что нам надо быть вместе всегда.

— То есть ты сегодня не придешь? — оставила она садовника с лейкой в руке, но без воды.

— Я работаю.

— Значит, ты меня будешь лечить? — пририсовала она ромашкам завядшие листья.

— Я серьезно.

— Скажи мне, ты можешь просто любить, просто быть рядом?

— Нет.

— Почему?

— Потому что любовь сложная штука, любовь к тебе — тем более.

— Здесь ты прав. Тебе никогда не будет со мною просто, — пришла в ее сад девочка, сорвала ромашку и начала гадать на ней.

— Но лучше уж умирать от любви, чем от скуки.

— Моя жизнь проходит, пока ты работаешь.

— Ты хочешь сказать, что не можешь жить без меня, в смысле заниматься чем-то другим?

— Я не могу сделать ее интереснее, ярче, не могу ее сделать такой, без тебя. Ты же мне обещаешь все время, что вот-вот все изменится. Конечно, с обещаниями жить легче — опираешься и ходишь, как с клюкой, но потом понимаешь, что без них уже и не можешь.

— Это похоже на зависимость.

— Да, да, ты прав, я подсела. Я неизлечима. Я зависима. У меня жажда по ночам и сушняк на утро. От нехватки тебя. Отсутствие это выедает меня изнутри. Я чувствую, как становлюсь мелочной, шершавой, придирчивой, завистливой. Я даже не могу радоваться за чье-то счастье, будь то свадьба или рождение ребенка. Оно меня убивает, я места себе не нахожу, мне нечем заняться.

— Да, но как только я появляюсь у тебя, сразу находятся неотложные дела. Мы даже поговорить толком не можем.

— Почему не можем? — оторвала ее девочка цветку все лепестки.

— Потому что воздух в квартире перенасыщен твоей нервозностью.

— Я не подарок, но и ты уже не гость. А это всего лишь моменты передозировки моего счастья. Когда женщина стервит, очень трудно понять, чего же она хочет, не понять даже ей самой. Видимо, она хочет, чтобы ей разъяснили, — к девочке подошел садовник и начал ругать.