Где валяются поцелуи | страница 50
— А мужчине не надо? — все еще держалась за книгу Фортуна.
— Нет, он может взять на глаз.
— Ну да, и насолить на глаз. По любви.
— Ну, от этого еще никто не умер.
— От любви не умирают, от любви беременеют.
— Не знаешь, какой прогноз на этот вечер? — задумчиво произнесла Лучана, лежа в постели и собирая мысли с потолка.
— Сказали, что, несмотря на капризы и колебания, этой ночью ожидается умеренный секс, местами порывистый с придыханием, волнения в виде мурашек и вздохов, высокая температура и жар по всему телу. Наряду с повышенной влажностью нега принесет удовлетворение и осадки в виде слез счастья. Желаем всем приятных заоблачных снов и советуем предохраняться, не исключены оргазмы.
— Прекрасно! Только прошу не забывать: секс — это не то, что ты себе придумал. Это то, что я тебе позволю.
— Такое не забывается. Это как путешествие вкуса в какой-нибудь экзотический плод, — нащупал я грудь Лучаны под одеялом.
— В запретный, например.
— В каждом запретном плоде своя косточка.
— Может, нам тогда стоит съездить куда-нибудь?
— Ты хочешь отдохнуть? — начал я нашептывать своими пальцами песни любви на ее коже.
— Да, я очень устала.
— От чего?
— Ты не догадываешься? Можно, я буду откровенной?
— Конечно, главное, чтобы никто не пострадал.
— Устала, прежде всего, от тебя.
— Позволь я тебе тоже отрежу немного откровения. Думаешь, я не устал? — продолжал я гладить ее.
— Может, тогда на море махнем?
— Чем?
— Как обычно, ты рукой, а я самолетом.
— И куда ты без меня?
— Хочу туда, где климат резкосексуальный.
— Ты же знаешь, как я не люблю заграницу. Мне там тесно становится и грустно уже после первой бутылки. Особенно в музеях. Такая тоска по родине нападает, что хочется втиснуться в картину какого-нибудь итальянца эпохи Возрождения или обнять аппетитную статую, несмотря на ее каменное лицо и равнодушное тело.
— Ты предлагаешь мне одной поехать?
— Нет, вместе остаться.
— Я еще не научилась загорать в лучах твоей славы. Посмотри на мою бледную кожу. На круги усталости под глазами.
Я посмотрел внимательно ей в лицо, будто пытался там найти свое отражение.
— Твои глаза и есть та самая заграница, куда многие стремятся: одни, чтобы отдохнуть, другие — перебраться на постоянное место жительства, — встал я, подошел к столу и сгреб со стола в охапку ноутбук, провода и потащил за собою в постель. Что-то шмякнулось за моей спиной, когда я оглянулся, то увидел мышь на поводке. Она волочилась за мной по полу как ручная до самой кровати, в которой скучала Лучана. Когда я забрался в постель, она недовольно спросила:
