Император ждал в Витебске депутацию русских для переговоров, однако в своих расчетах ошибся. Более того, принял за достоверное сообщение об успешном покушении на Александра и ожидал, как следствие этому, революции и перемены системы войны, каковая — уже ясно — была нам крайне необходима.
Император (наивно) рассчитывал на восстание угнетенного русского народа против дворянства и даже, поговаривают близкие к нему генералы и маршалы, предпринял в том какие-то меры. Мне лично известно, что ему удалось вступить в переговоры с казаками, на коих Император обещал им создать собственное независимое государство. Переговоры успехов не имели — русское владычество, видимо, им предпочтительнее французского. Что ж, рабская натура предпочитает не менять хозяина.
Пока же попытки вызвать прокламациями и обещаниями народную революцию имеют совершенно противоположный результат. Народ восстает против нас, не понимая, что мы, на своих штыках, несем ему свободу и справедливость.
Да и как ему понять! У варварского народа и свобода варварская, необузданная распущенность.
Настраивают против нас крестьян, пользуясь их темнотой и невежеством, и их господа, помещики, а также священники, которым крестьяне привыкли верить безо всякого огляда и сомнения. Лживые речи: мы легионы дьявола под началом Антихриста, мы духи ада, один наш вид вызывает ужас, одно наше прикосновение оскверняет. Мне довелось говорить с нашими пленными, которым удалось освободиться, и они уверяли, что эти несчастные, покормив их, уже не решались пользоваться той же посудой, а сохраняли ее для самых нечистых животных.
От нас бегут и помещики, и крестьяне, как от наступления сильной заразы, вроде чумы или холеры, спасаются в глубь страны. Богатства, роскошные и убогие жилища — все, что могло бы их удержать на своем месте или послужить нам, — все это приносится в жертву. И тем самым они вольно или невольно, разумно или тупо выдвигают между собой и нами неодолимую преграду — голод, пожары и опустошение.
Здесь, на другом конце Европы, император споткнулся об ту же Испанию, где до сих пор не затихает изнурительная для наших армий партизанская война. Но в России, я боюсь этого, такая война нас ждет еще более ужасная.
Император, не скажу, что в растерянности, но в глубоком раздумье после решения идти на Москву. В самом деле: Киев — это провинции, богатые людьми, провиантом, лошадьми; Петербург — голова России, центр управления. Москва… Здесь он может нанести удар имуществу и исконной чести дворянства и нации. Да и дорога к Москве короче — в пятнадцати переходах; и здесь же главная русская армия, которую должно и нужно уничтожить. Император прав: Москва — это сердце русской нации. Удар в сердце всегда смертелен.
