Вице-король потупился, упрятал подальше спесь.
— Могу я рассчитывать, что мне вернут шпагу, а также Милен и Мадлену?
— Любовницы? — оживился князь. — Что-то я их не видел. Глянуть бы.
— Это мои борзые. Они прошли со мной весь путь от Немана.
— Славно поохотились? Волох, найди-ка этих милен-мадлен.
— Да что их искать, ваше благородие? Вон, корнет Александров их пасет.
Собаки радостно бросаются к хозяину, скулят, повизгивают, взлаивают, подпрыгивая, лижут в лицо.
Приводят еще двоих — генерала и господина Шульца. Давыдов встает:
— Генерал, отдайте распоряжение строить ваших солдат. Поведете их в Москву.
Генералу этого не очень хочется. Он уже побывал в Москве, видел, что с ней сталось, и знал, что уже многие московские жители вернулись к своим разграбленным, сожженным и разоренным жилищам.
— Вы гарантируете…
— Я ничего не гарантирую, — обрывает его Давыдов. — Гарантии вам давал ваш император. С него и спрос.
А князь Щербатов тем временем разглядывает в раздумье с головы до ног господина Шульца.
— Что ж, — нехотя цедит сквозь зубы, — русский дворянин своему слову верен. Вернемся в лагерь, забирайте своего немтыря и — на все четыре стороны. Только сначала плетей попробуете. Оба-два.
— По делам вору и мука, — довольно бормочет Волох.
Князь поворачивается к нему:
— Теперь ты на очереди.
— А я в чем повинен? Короля поймал, казаков своих в роще…
— Вот-вот! Как там казаки оказались? Под обстрелом?
— Нешто под обстрелом, ваше сиятельство? Я их привел, когда француз наш бивак бомбил. В рощу, ваше благородие, редко что залетало.
— Надо приказы исполнять! Распустился! Своеволие допускаешь!
— Батюшка… — вмешался было Алексей.
— Я вам, поручик, сейчас не батюшка! Извольте обращаться по уставу!
— Господин полковник, — заговорил Алексей, сдерживая улыбку, — есаул Волох поступил правильно. Его казаки, неожиданно оказавшиеся в тылу вражеской конницы, весьма способствовали ее подавлению.
— Заступаешься, поручик? — ехидно потрогал ус полковник. — А ты спроси его, что за волдырь у него на лбу? В курятник залез, оглоблей его хватили?
Волоха хватили не оглоблей возле курятника, а дверцей кареты, когда он ее «штурмовал».
— Так что, ваше благородие, — обиженно загнусил Волох. — Как Бог свят, с ядром не разминулся.
— Лоб в лоб встретилось, — захохотал Заруцкой. — Я ж говорил! И, похоже, уже давно.
Но князь разбушевался. И почему-то больше на сына.
— За одной юбкой бегаете? Из одной чарки пьете? Дисциплину рушите? Субординацию? Командиром как мячиком швыряетесь? Да я вас!..
