— Мария Поливанова. — с придыханием пропела Манюня. — Для друзей просто Маня. И никакой госпожи! В обществе интересного мужчины я стараюсь не доминировать.
— Прекрасно. — нараспев протянул визитёр и сделал шаг навстречу. Манюня и не подумала уступить ему дорогу, не сдвинулась даже на миллиметр, в результате чего оказалась в опасной близости с молодым человеком.
— Эти розы для Вас… Маня! — протянул ей букет «интересный мужчина», продолжая при этом теснить её в глубь прихожей. — Эти цветы так идут к вашему… э-э, к вашему одеянию! Давайте закроем дверь, Маня!
— Зачем? Неужели мы будем делать, что-то предосудительное!
— Вот именно! Вы даже не предполагаете насколько предосудительное! Я бы даже сказал, противозаконное.
— О, Вы опасный мужчина! — с придыханием произнесла Манюня и кокетливо скосила на незваного гостя глаза.
— Я очень опасен! Арестуйте меня, — неожиданно охрипшим голосом произнёс юноша, и обняв Манечку сзади за плечи, слегка прикоснулся губами к её шее. Манюня легко высвободилась из объятий визитёра, и, поигрывая бёдрами, прошла к туалетному столику. Поставив цветы в пустующую вазу, она ещё раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало.
«е надо форсировать события, — подумала она, глядясь в зеркало и без нужды поправляя идеально уложенные волосы. — А то ещё, чего доброго, решит, что я проститутка!»
— Стрекоза, — задумчиво произнёс незнакомец. — Я видел в вашей душе стрекозу, точнее это и есть ваша душа.
— Я ещё та попрыгунья! — пошутила Манюня и осеклась: глаза у таинственного визитёра были пьяными. — Неужели наркоман! Что же я раньше не заметила, да ещё, дурочка, его в квартиру пустила! Доигралась! Нашла ведь приключения себе на заднюю полусферу! Всё-таки я его где-то видела, вот только где? Господи, хоть бы Каледин быстрее пришёл!
Чтобы скрыть растерянность, Манечка схватила попавшиеся под руку маникюрные ножницы и сделала вид, что старательно ровняет покрытый красным лаком ноготь. Тем временем незнакомец склонился над ней, и, взяв за кисть холодными длинными пальцами, поцеловал ямку между большим и указательными пальцами.
— Стрекоза, — вновь произнёс сиплым голосом странный юноша. — Я отпускаю тебя, попрыгунья. Лети!
И в это мгновенье убийца, сильно сжав кисть женщины, сделал резкое движение рукой вверх. Маникюрные ножницы легко вошли в шею жертвы, разорвав при этом сонную артерию. Манюня так и не успела понять, что с ней произошло.
Когда убийца покинул квартиру, тщательно закрыв за собой дверь, она так и осталась сидеть за туалетным столиком, широко раскрыв глаза и опершись на правую руку, на пальцах которой поблёскивали два колечка маникюрных ножниц. Красный пеньюар, напитавшись алой кровью, не поменял цвет, да и драконы на нём тоже остались чёрными.
