А утро было чистым и умытым. Ещё бы. Последнюю неделю «Капитана Воронина» трясло и поливало, качало и несло. Спутник утверждал, что они ушли на триста километров к югу, но Марта бы не удивилась, если бы судно и вовсе выбросило на берег Гибрисайла. Однако после такого основательного душа океан вёл себя крайне попустительски. Пускай их и плавают, и ныряют…
— Поднимай! — крикнул Вася, не отрываясь от окуляров.
Рик с Алленом, ухмыляясь, перебросили тросы вниз. Марта косо посмотрела на Никиту. Так и есть, близнецы-таки довели беднягу до цугундера. Идти ему к капитану, просить о вечерней порции горячительного для взрослых. Нечего было спорить, что Васька утопит робоанализатор. Ан не утопил.
Пока друиды не выдадут ей сегодняшнюю порцию планктона на генетический анализ, можно ещё позагорать. Марта лишний раз заботливо оглядела суетящихся на палубе людей. Нет, врач на корабле — что на космическом, что на нормальном, как у них, океанском — всё же крайне странная должность. Полное безделье или добровольная полуквалифицированная помощь всем подряд — до того момента, пока что-нибудь не стрясётся. И тогда ты первый после капитана. Нет, осенью надо будет перейти в какую-нибудь оперативную больничку на год-другой, а то есть риск все навыки растерять. Осенью. Пару месяцев вполне можно и позагорать, в конце концов.
Между прочим, за последние тринадцать лет она не работала в общей сложности восемнадцать месяцев. Оно, конечно, заведовать участком куда менее напряжно, чем, например, в «скорой», или, скажем, в районной хирургии: ничего сложнее скоротечных родов. Логично, когда у людей есть телефон, при подозрении на перелом позвоночника звонить не пешеходной врачихе с соседней улицы, а вызвать флайер из больницы. Другое дело, что нянькаться потом с выздоравливающими — её, Мартино дело. Посадила Ваську (потом Настю, потом Диньку) в коляску и на обход. За компанию — полная сетка покупок. Дома — плита, уроки, маленькие колготки с дыркой на пальце, сломанная пылежорка, которую надо опять отобрать у брауни и снести в починку. Вот как ни бейся с ними, пылежорки брауни ломают. Не могут спокойно смотреть, как эта маленькая шуршунька ползает под кроватями и скребётся в ковре.
— Доктор, доктор, вылечи меня… — пропел у Марты над ухом бархатный голос.
Марта скривилась.
— Мне уйти? — с готовностью отступил Робин.
— Да садись, ладно уж. — Марта зевнула и села. Разморило-то как!
— Ты смягчилась, королева моего пылающего сердца? — Робин тут же примостился рядом и почесал буйно волосатый живот. Пахло от него чисто. Очевидно, сию минуту из душа.
