– Конечно, говорила. Мол, симпатичная мордашка, «золотая молодежь». А следовательно, проводит время на тусовках…
– Да он же принц!
– Ага, и король в придачу, – кивнула, усмехнувшись, Яна.
– Я не шучу… Он – принц древнего рода Рейнхольдов. Живет в замке, полностью закрытом для посещения туристов, очень замкнуто, отказывается от встреч с журналистами и от приглашений на тусовки. Одно время вообще ни с кем не общался, люди даже волновались, не болен ли он душевно, не умер ли, не уехал… Но в последнее время Эрик чаще стал появляться на людях. Причем его не отличишь от обычного гражданина, он отказался от всех привилегий, полагающихся ему, – от телохранителей и церемонного обращения. Здешний народ его очень любит. Столько, сколько он делает для простых граждан, никто не делает! Эрик ведет совершенно аскетический образ жизни, имея миллиарды. Между прочим, приют, где тебя повязали, построен и работает тоже на его деньги.
Ядвига что-то еще долго и нудно говорила, но Яна ее уже не слушала. Сначала у нее отрубилось зрение, а затем и слух с речью. Произошло это явно на нервной почве. Она залпом отпила из бутылки (причем нельзя сказать, что это доставило большое удовольствие) и легла на койку, приложив бутылку ко лбу.
– Ты чего? – забеспокоилась Ядвига. – Яна, не шути… Тебе что, плохо?
– А ты думаешь, хорошо? – буркнула Яна, когда к ней вернулся дар речи. – Ну почему я такая непутевая? Мой молодой человек пригласил меня в Швейцарию, то есть попросил приехать сюда, чтобы чем-то ему помочь…
– Чем ты ему можешь здесь помочь? – удивилась Ядвига, плотоядно сверля глазами бутылку сокамерницы.
– Вот и я о том же! Я должна была по прибытии в Берн ему позвонить и узнать, что делать дальше. А позвонить мне не дают. Да и что-то расхотелось, если честно. Что я скажу Карлу? Что я в Швейцарии и уже в тюрьме? Что я покалечила его собрата, то есть какую-то королевскую особу? Лучше умереть в тюрьме! – решила Яна, снова отхлебывая виски. – Ой, какая гадость! Наша водка лучше.
– Полностью с тобой согласна. Русская водка – золото!
– Скажи адрес, вышлю тебе вагон, – откликнулась Яна.
Ядвига вздохнула:
– Долго ждать придется – когда ты еще выйдешь…
– Не сыпь мне соль на рану…
– А знаешь что странно? – придвинулась к Цветковой Ядвига, облизываясь.
– Что? – поинтересовалась Яна, передавая ей бутылку, так как сама уже «окосела».
– Странно, что Эрик тебя не простил! Не может быть, чтобы все разговоры про его доброту и благотворительность были только лишь слухи. Он же, говорили, собаку не обидит, так неужели засадит женщину в тюрьму? Ну подумаешь, огрела ведерочком…
