Ответа на эти вопросы у Сперанского не было. Но сейчас его гораздо больше волновало другое.
Если мстительный Кондратьев опубликует эту фотографию – Сперанскому конец. На его литературном имени будет поставлен крест, ему никто из собратьев не подаст руки, ни один издатель больше не станет с ним работать. Хуже того – если у покойного Стерлигова найдутся законные наследники (а они всегда находятся, если речь идет о больших деньгах), они подадут на Валентина Олеговича в суд и отсудят у него все гонорары за многочисленные издания «Белой волчицы», все потиражные, все деньги за переводы и экранизации…
Его ждут нищета и позор!
Сперанский затаился. Он ждал следующего шага Кондратьева…
Но следующим его шагом стала смерть.
Узнав о смерти Кондратьева, Валентин Олегович испытал огромное облегчение и даже постыдную радость. Нищета и позор отменяются… или нет?
Кондратьев был человек странный, непредсказуемый. При жизни он устраивал какие-то фокусы, розыгрыши, взять хотя бы то, что он никогда не появлялся на людях, даже взносы в Союз писателей переводил по безналичному расчету… не устроил ли он очередной розыгрыш из собственной смерти?
Сперанский отправился на похороны Кондратьева, чтобы убедиться, что тот действительно умер.
Он увидел, как гроб с телом Кондратьева погрузился в огненную пучину крематория – и вздохнул свободнее.
Но через какое-то время снова почувствовал в душе растущее беспокойство.
Да, Кондратьев умер, но фотография-то осталась!
Она лежит где-то, как мина замедленного действия, и ждет своего часа, чтобы взорвать, уничтожить жизнь Валентина Олеговича!
Когда шла подготовка к похоронам Кондратьева, Сперанский взял на себя часть организационных хлопот. Благодаря этому он был среди тех людей, кого впустили в опечатанную квартиру покойного, чтобы взять там необходимые для похорон вещи и документы. Воспользовавшись этим, Сперанский незаметно сделал оттиски ключей, изготовил их копии – и вот теперь пробрался в квартиру Кондратьева, чтобы найти там злополучную фотографию.
Он ее нашел – но тут, как назло, появилась Надежда, а следом за ней – парочка из жилищного управления…
– Я вам все рассказал… – убитым голосом проговорил Сперанский. – Вы обещали мне отдать фотографию…
– Обещала – значит, верну! – Надежда протянула ему снимок.
– И я надеюсь на вашу порядочность! – воскликнул Валентин Олегович, поспешно убирая фотографию в карман.
– Уж кто бы говорил о порядочности! – фыркнула Надежда.
