* * *
— Нет, Макс, нет! Я же тебе сказала, между нами все кончено! — выплеснула она на меня в сердцах.
— Но чем я не вышел?
— Самое странное то, что если я скажу: «Я тебя не люблю», ты будешь любить меня еще сильнее. Однако с тех пор, как мы развелись, я научилась говорить правду. Я люблю тебя по-прежнему. Только вот по-прежнему жить уже не хочу. Что ты так смотришь? Не надо меня оценивать, меня надо ценить, — сделала она два глотка красного.
— Если вам кажется, что надо что-то менять в этой жизни, то вам не кажется, — процитировал я задумчиво собственную мысль.
— Просто необходимо, — допила свое вино Фортуна. — Ты помнишь, что такое параллельная связь в электричестве?
— Это когда одна лампочка перегорает, а второй хоть бы хны?
— Вот-вот, наша связь напоминает такую же: горю я или гасну, тебе параллельно.
Я молчал, Фортуна отрезала сочный кусок жаркого и заправила в губы, но одна капля бесцеремонно упала на ее белую юбку.
— Черт! — начала она усиленно оттирать. — Купила ее только в пятницу.
В моей голове крутилось «между нами все кончено». Сначала я чувствовал себя той отрезанной плотью, которую она проглотила, теперь же — пятном, от которого пыталась избавиться.
— Ты спишь что ли? — заглянула Фортуна в спальню, все еще соскабливая со своих ног туфли.
— Да, что-то прибило. Прилег после работы и отлетел, — открыл я глаза и посмотрел в потолок.
— Я тоже люблю спать одна, — подошла она к моей постели.
— Больше места? — заметил я пятно на ее белой юбке.
— Больше снов.
— А мне какая-то чертовщина снилась. Будто в твоих руках нож, а я, одинокий и брошенный, сижу в кафе.
— Нигде человек так не одинок, как во сне, — присела она на постель рядом со мной и погладила по голове.
— А сколько сейчас? — обрадовался я внезапной ласке.
— Шесть.
— Пора вставать, а то опять только под утро усну. Кстати, у нас сегодня утром был кто-то, или мне показалось?
— Любовь приходила. Сказала, что мы мало ею занимаемся.
— Будь она воспитанна, звонила бы, прежде чем приходить. Так что это было?
— Не хотела тебя рано будить, письмо из Франции принесли.
— Люблю письма из далека. Где оно?
— В прихожей на полке лежит. Принести? — отпустила мою голову жена. — Там еще какой-то огромный сверток.
— Это тебе. Подарок. Картина.
— Ты что, рисовать начал?
— Да, взял несколько уроков по случаю.
— Пойду, посмотрю, — вышла она, и слышно стало, как зашуршала бумага.
— Что это?
— Это ты.
— Неужели? Не устаю удивляться, как ты талантлив, — рассуждала жена из коридора.
