Миссис Горинг вышла, чтобы проверить камин, а я подумал о том, в каком отчаянном положении оказался. Я в лесу, в какой-то глухомани. От города меня отделяют шоссе, гравийная и грунтовая дороги в ужасном состоянии и тропа. Но в подвале будет ещё хуже — там темно и мрачно. Словно волшебная кроличья нора, в которую я залез при ярком солнечном свете, привела меня в подземелье, где никто не услышит моих криков.
Я достал из кармана фонарик-ручку и нажал на кнопку, освещая путь вниз. Это действительно оказался пандус, какие бывают в складских помещениях, и вёл он к открытой двери.
Выбора у меня практически не было: спуститься по скату или выйти в коридор и встретиться с миссис Горинг.
«Не торопись, шаг за шагом», — повторял я про себя, и неизвестно, сколько простоял бы в нерешительности, но тут миссис Горинг вернулась на кухню, и я заторопился. Как раз вовремя — я слышал её шаги у себя за спиной.
Когда она спускалась по пандусу, я уже ощупью прокладывал себе путь между полками и искал, где бы спрятаться. Фонарик я выключил, и всё вокруг погрузилось в полную тьму. Я вытянул руку, чтобы ничего не столкнуть, и двинулся вдоль стены.
Над головой неожиданно вспыхнули флуоресцентные лампы, залив помещение бледно-жёлтым светом. Тут было три ряда стеллажей, и на тех, между которыми я притаился, хранились продукты. Пекарский порошок, мешки с мукой, банки с консервированными помидорами и супом…
— Горячий шоколад, вот что мне нужно. Хоть согреюсь, — сказала миссис Горинг.
Она стояла у полки справа, осматривая консервные банки и бормоча себе под нос. Если бы она целенаправленно искала подростка, спрятавшегося в подвале, то обязательно бы меня увидела. Но я замер и не дышал, пока она не нашла банку шоколада и не вышла из подвала, погасив свет.
И тут повариха сделала кое-что, чего я не предвидел. Кое-что вполне обычное, но в сложившихся обстоятельствах едва ли не роковое.
Она плотно закрыла за собой дверь и, насколько я услышал, заперла меня снаружи.
Я оказался в ловушке.
* * *
Стол для аэрохоккея стоял у нас в подвале, где вдоль низкого потолка шли узкие вытянутые окна, через которые внутрь проникал дневной свет. Мама постоянно ставила на этот стол корзину с бельём, что сводило нас с братом с ума. Иногда, проиграв пять-шесть раз подряд, Кит придумывал новые правила, и тогда аэрохоккей превращался в настоящее безумие.
Стойка на руках!
По ушам!
Удар с локтя!
Дурацкие правила, которые придумывал Кит, говорили сами за себя. Он отчаянно пытался обыграть меня самыми разными способами, а я не давал ему спуску. Сейчас я думаю, что тем самым даже помогал ему подготовиться к настоящему выживанию в школе, когда у него начнутся серьёзные спортивные состязания. Наверное, мне и самому нужно было основательнее тренироваться.
