Нос у лодки был с тупым срезом — этакая треугольная доска, которая называется «форшпигель». Название красивое, но сама доска радостей у владельцев судна не вызывала: не поймешь, нос или корма. И вот Лёнчик (а он был, конечно, неразлучен с друзьями) предложил укрепить на форшпигеле какую-нибудь деревянную фигуру.
— Какую? — насуплено сказал Лодька. — Давай вместо фигуры приклеим там тебя. Сделаем тебе корону, дадим в руки вилы и назовем лодку «Нептун»…
Лёнчик не обиделся. Он произвел в голове молниеносные расчеты и сообщил, что у лодки случится «дифферент на нос». Потому что он, Лёнчик, хотя и легонький, но не совсем же невесомый, и лодка станет зарываться форшпигелем во встречную волну.
— Надо что-то не больше двух кило весом. Вроде плюшевого мишки…
— И название «Детский сад»… — отозвался Лодька.
— Я придумал! — воскликнул Юрик. — Надо отыскать на бабкином сеновале деревянную маску.
Друзья потребовали объяснений: что за маска.
Юрик сказал, что, когда он был первоклассником, жил на улице Челюскинцев.
— Мы с тобой там и познакомились, — напомнил он Лодьке. — И лазали тогда по сеновалу. Но ты там не очень смотрел вокруг, потому что надо было спасаться от хозяйки. А я-то бывал на сеновале множество раз и знал, что по углам немало интересного барахла…
Однажды, еще до знакомства с Лодькой, Юрик производил на сеновале «раскопки». И вот среди рассохшихся бочонков, сундуков без крышек и сломанных стульев обнаружил он вырезанную из дерева маску. Дерево было темным, с трещинками, но сквозь эти трещинки, занозы и пыль — как сквозь мутное стекло старого зеркала — светилась улыбка.
— Понимаете, живая такая, — смущенно объяснил Юрик. — Ребячья. Вроде… ну вот как у Лёнчика, когда ты, Лодик, привел его ко мне первый раз, чтобы познакомится… Но только тогда, когда я нашел маску, я еще не знал Лёнчика… Но все равно показалось, будто маска — лицо знакомого мальчика…
Там, на сеновале, Юрик долго рассматривал смеющийся деревянный портрет, потом спрятал его в один из сундуков. Прихватить с собой он не решился. Хозяйка дома, у которой они с мамой снимали комнату, была старуха с характером, вполне могла заскандалить: как посмел взять без спросу чужую вещь! Но и жить вот так, зная, что в темном сундуке томится улыбчивый мальчишка — пусть и деревянный, но все равно живой! — он не мог. И стал подъезжать к хозяйке с вопросами: что это за удивительная маска, которую он, Юрик, совершенно случайно (когда полез на сеновал за улетевшим туда бумажным самолетиком) увидел среди хлама.
