Старик вдруг улыбнулся, открыв редкие коричневые зубы, и что-то хрипло забормотал. «Хороший сэр… Хорошо…» — разобрал я и понял, что он благодарит меня. Потом туземец достал из-под лохмотьев плоскую деревянную коробочку и протянул ее мне. Заметив мое недоумение, он заговорил громко и возбужденно, однако по-прежнему непонятно. Он показывал высохшей рукой на бухту, но, кроме множества кораблей, я ничего там не видел. В речи старика несколько раз прозвучало слово «Норфольк». Корабля с таким названием на рейде, по-моему, не было.
Неожиданно старик замолчал и осторожно вложил коробку в мою ладонь.
— Многие белые хотели ее… Хороший сэр, — медленно сказал он, повернулся и побрел в заросли, держась за плечо мальчика.
Я разглядывал подарок. Это была деревянная отполированная табакерка, без всяких украшений на крышке. В первой же лавке я наполнил ее табаком, так как уже в то время завел привычку курить трубку.
Я провел в Сиднее весь день: приятно было после долгого плавания ступать по твердой земле. Несколько раз, проходя по улицам, я чувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд, но, обернувшись, не замечал среди людей никого, кто мог бы интересоваться мной. Вечером, возвращаясь на пристань, я шел глухим, слабо освещенным переулком и услышал вдруг, как кто-то зовет меня:
— Прошу вас, подождите, сэр!
Я остановился. Какой-то человек, по одежде — матрос с торгового судна, догнал меня.
— Ради бога, сэр, не сочтите за дерзость. — Он говорил по-английски, но с легким акцентом. — Прошу вас, всего щепоть табаку.
Пожав плечом, я вынул табакерку. В тот же миг она была выхвачена, и человек бросился прочь. Он, видимо, рассчитывал на мою растерянность, но я быстро овладел собой: через две секунды настиг незнакомца и свалил его ударом в спину. Табакерка упала на мостовую, а ее похититель вскочил на ноги и выхватил нож. Но я уже достал револьвер и предложил бандиту убираться ко всем чертям. Он счел за благо последовать моему совету, а я вернулся на корабль и тут же был приглашен к командиру корвета.
Барон фон Грюнберг встретил меня сухо.
— От капитана фрегата «Дискавери» я получил сообщение, что вы, мичман Смолин, сегодня на улице затеяли ссору, подобно пьяному матросу, — начал он, шагая по каюте.
— Ваше сравнение и ваш тон кажутся мне неуместными, барон, — вскипев при упоминании об утреннем событии, резко ответил я. Командир на секунду опешил, потом…»
Остальные листы были скрыты под клочьями обоев, отодрать которые никак не удалось. Лишь кое-где можно было разобрать отдельные слова и фразы:
