И только перед Вовкиным домом он заставил себя стряхнуть оцепенение. Твердо ступая, поднялся с лыжами на плече по лестнице и позвонил. Открыла Вовкина мать.
— Федя?.. А Вова спит уже.
— Ну и пусть спит. Я, Елена Павловна, на минутку.
Мальчик поискал глазами, куда сесть, но стула поблизости не оказалось, и он прислонился к косяку.
— Я ему книгу принес. Он все просил… Ну вот, я принес…
Елена Павловна взяла книгу, взглянула на переплет.
— Да, но ведь… — И осеклась, взглянув на мальчика.
Он снял шапку, и свет падал на его лицо. Темные прядки прилипли к влажному лбу. Глаза были измученные. На куртке и на повязанном вокруг пояса шарфе таял налипший снег. Побуревший от крови платок перетягивал правую ладонь.
— Откуда ты? Что у тебя с рукой?
— Из Покровки. Потому что в городе не было… А рука, это так… Крепление поправлял и оцарапал.
Только тогда она поняла все и, представив темные снежные километры, которые прошел друг ее сына, сказала:
— Я соберу поужинать и пойду к вам предупредить, что ты ночуешь у нас. Ты устал и озяб.
— Я совсем не озяб, — ответил он. Мне было жарко, на улице очень теплый ветер. И я пойду домой, только лыжи оставлю у вас…
Она все-таки задержала его: заново перевязала руку. Когда он ушел, мать подошла к постели сына. На стуле рядом с изголовьем лежала книга «Фритьоф Нансен». Елена Павловна купила ее утром, но поздно вернувшись с работы, не показала Вовке; чтобы он не читал ночью. Она положила книгу на стул, когда мальчик уже спал.
Теперь Елена Павловна убрала свою книгу и на ее место положила Федину.
Книги были совершенно одинаковые, но на той, которую принес Федя, темнело бурое пятнышко крови.
Некоторое время Костя и Тамара шли молча. Потом девушка спросила:
— А в том лесу, где дорога на Покровку, правда могли встретиться волки?
— Могли, — кивнул Костя. — Говорят, недавно один шофер убил на той дороге сразу пару. Он направил на них машину… Эге, легок на помине! — воскликнул он вдруг! — Веткин! Федя!
К ним подошел мальчик в лохматой шапке, с перебинтованной рукой.
— Куда спешишь, герой? — приветствовал его вожатый.
— Я из кино, Костя. «Овода» смотрел. Эх и картина! Я еще раз схожу, обязательно.
— Третий раз?!
Мальчик поднял на него немного удивленные глаза, а потом сообразил, улыбнулся.
— Да нет же. Второй… Тогда, с ребятами, я не ходил. Мне нужно было в Покровку… по одному делу. И я в кино не пошел…
Не пошел он тогда в кино. Потому что иначе не успел бы в Покровку до закрытия деревенского магазина.
