Медленно-медленно открывал глаза Валерка. Сердце у него билось редкими сильными толчками. Он был уверен, что ему просто показалось. Но, протянув руку, он почувствовал под ладонью густую собачью шерсть.
— Рик, — тихо сказал он, — ты пришёл все-таки. хорошая моя собака.
Потом он подтащил велосипед, крутнул переднее колесо и направил на собаку свет фонарика. Рик лежал на боку и старался приподнять морду. На голове у него виднелась кровавая полоса, одно ухо было надорвано, а правая передняя лапа перебита. Смутно белели сухожилия. Валерка вздрогнул и зажмурился.
Но он заставил себя открыть глаза и осмотреть раны. Потом, оторвав от рубашки полосу, стал перевязывать лапу. Было трудно бинтовать. Приходилось всё время крутить колесо, чтобы не гас фонарь. Валерка все-таки туго обмотал перебитую лапу собаки и хотел забинтовать голову. Но тут Рик стал тихо взвизгивать и даже слабо огрызнулся.
— Ладно уж, — сказал Валерка. — И как ты добрался до меня, бедняга?.. И как мы доберемся домой?
Было ясно, что на велосипеде им не добраться.
Валерка очень устал. С минуту он сидел, закрыв глаза, потом поднялся и затащил велосипед в густой кустарник.
Луна уже скатилась к самым верхушкам елей на другом берегу реки. Небо очистилось от облаков, и ярче стали звезды. Густой негромкий гудок растолкал тишину. Из-за поворота показались пароходные огни, Валерка подождал, проводил взглядом уходящий пароход, поднял Рика и выбрался на дорогу.
Он не знал, сколько времени шёл. Помнил только, что дорога была пуста, а низкие звёзды над ней медленно раскачивались. Качались и тёмные берёзы, качались, не сгибая стволов и не шевеля ветвями. Валерка нёс Ричарда, как охапку дров, на согнутых руках. Голова собаки лежала у него на плече. Усталости в руках он не чувствовал. Руки просто сильно болели, но это было лучше, чем усталость. Боль Валерка ещё мог выдержать.
Ныла спина, потому что приходилось шагать, откинувшись назад. Но хуже всего была тошнота, подкатывающаяся к горлу. Она не проходила даже тогда, когда Валерка садился отдохнуть. А отдыхал он часто.
Показались редкие огни города. Они тоже качались, но не так сильно, как звёзды. Потом вдоль шоссе потянулись дома с тёмными окнами. Валерка сначала не заметил их. Только увидев освещённый переулок, он понял, что шагать осталось совсем немного.
Улицы были так же пустынны, как дорога. До самого дома Валерка не встретил ни одного человека. Он вошёл во двор, толкнул ногой дверь сарая и, осторожно ступая в темноте, пробрался к месту, где раньше стоял велосипед.
