Когда король Генрих VIII издал указ о роспуске нашей обители, Дартфордского монастыря, для мирян мы стали просто Эдмунд Соммервиль и Джоанна Стаффорд. Я до последнего не верила, что монастырь все-таки закроют, и боролась, как могла, чтобы этого не произошло. В последние месяцы существования Дартфорда мне даже пришлось отправиться на поиски короны правившего в X веке короля Этельстана — старинной реликвии, которая, как поклялся мне епископ Стефан Гардинер, могла предотвратить страшную трагедию.[1] Но всюду меня ждали неожиданные и, увы, роковые перемены, а когда я вернулась, то узнала, что наша святая обитель, существовавшая его восемьдесят лет, навсегда затворила свои ворота, как и все другие английские монастыри. Закончилась эпоха смиренного величия и целомудренной славы единственного в Великобритании приюта сестер-монахинь доминиканского ордена. Выбора у нас не было: пришлось оставить заведенный порядок, снять монашеские одеяния и покинуть обитель. Вместе с горсткой других монахинь-беженок мы отправились в расположенный рядом городок, где с огромным трудом пытались наладить новую жизнь. Но теперь и это позади. И вновь, в который уже раз, мне пришлось столкнуться с жестокостью королевской власти. О, несмотря на молодость, я успела повидать в жизни очень многое: я знаю, что такое страх и предательство (равно как отвага и мужество), мне знакомо чувство невосполнимой утраты, я была свидетелем того, как на Тауэр-Хилл[2] проливалась кровь невинных.
Внезапно через кладбище стрелой промчалась чья-то тень. В лунном свете я узнала брата Освальда, бывшего монаха ордена цистерцианцев; под капюшоном едва виднелась полоска его белого, словно мел, лица. Этот мужественный человек старался тщательно скрывать раны, нанесенные ему теми, кто называет нас папистами и ненавидит от всей души.
— Сейчас двинемся к собору, — хриплым шепотом сообщил брат Освальд.
Я сжала в кулаки пальцы лежащих на могильном камне рук. Вот-вот из темноты собора появятся посланцы короля Генриха со священной деревянной ракой. А мы будем ждать сигнала.
Ровно триста шестьдесят восемь лет назад здесь, прямо в соборе, был злодейски убит Томас Бекет, архиепископ Кентерберийский, который не захотел подчиняться земному властителю — тогдашнему королю Генриху II. Впоследствии Католическая церковь канонизировала Бекета, провозгласив его святым. К его могиле стали стекаться паломники, она превратилась в самое почитаемое место во всей Англии. Но Генрих VIII объявил нашего досточтимого святого преступником и уничтожил его усыпальницу. Завтра очередная годовщина злодейского убийства Томаса Бекета, и наверняка в собор в этот печальный день вновь прибудут бесстрашные паломники. Однако еще до этого, нынешней ночью, произойдет величайшее надругательство над святыней. Ведь прямо сейчас люди короля похищают раку с мощами Томаса Бекета — украшенную драгоценными камнями шкатулку, в которой покоятся останки архиепископа. Мощи его сожгут, а пепел развеют по ветру.
