Он попробовал кусочек брускетты. Вполне съедобно, только что-то не так… Нет, наверно, ему просто показалось. В Италии, вероятно, любили брускетту, именно такую… как бы сказать… особенную. Он запил ее стаканом воды из-под крана. Помогло. Потом он откинулся на стуле и попытался вспомнить, где видел Робин раньше. Конечно, на самом деле ее зовут вовсе не Робин. Может, он вспомнит, когда узнает, как ее зовут по-настоящему. Но по большому счету, это не имело значения. Важно было то, и это мучило его, что он даже не подумал — красивая она или нет. Еще три месяца назад он бы влюбился с первого взгляда. В этом он был уверен. Маркус даже подозревал, что он и был в нее влюблен, когда видел ее прошлый раз, а теперь даже не мог вспомнить, кто она. Ужасно. Маркус твердо считал, что вовсю входит в период полового созревания. Обычно мальчишки в этот период влюбляются очень часто. Так с ним и было поначалу, но теперь все поменялось. Чем больше он созревал, тем меньше влюблялся. Да еще и память начала отказывать. Он даже не мог вспомнить имени девчонки, в которую когда-то был влюблен. «Синдром хронической любовной опустошенности», как сказал Сигмунд. О нет! Все было гораздо хуже. Он не входил в период полового созревания. И даже не выходил из него. Он просто-напросто старел. Он вовсю входил в период старения. В возрасте четырнадцати лет! Он встал и налил еще воды из-под крана. «Одиночество мне не на пользу, — подумал Маркус. — Я не могу управлять собственными мыслями». Он сел и попытался думать о чем-нибудь другом. «Интересно, как там папа? Когда он вернется домой, я приготовлю ему яичницу с беконом, поджарю хлеб, мы будем играть в шашки и…»
— Джулио!
Сигмунд стоял в дверях и строго на него смотрел.
— Ты не собираешься подавать обед? — прошептал он и опять исчез в гостиной.
Там настроение достигло вершины. Сигмунд, очевидно, пережил первое потрясение от того, что Робин оказался девчонкой, и теперь беседовал с присущей ему элегантностью.
— Ага. Вот идет Джулио с первым блюдом. Честно сказать, я с нетерпением предвкушаю, что же он нам сегодня приготовил.
— Брускетта! — объявил Маркус и поставил еду на стол.
Сигмунд обреченно взмахнул руками.
— Джулио — отличный повар, но плохой официант, — объяснил он, — придется брать самим.
Он строго посмотрел на Маркуса, который толком не знал, что делать. Если он вдруг начнет подавать еду на тарелки, он признается, что понимает по-норвежски. Если он оставит все как есть, то окажется плохим официантом, а этого он не хотел. Он попытался избрать средний путь: вежливо улыбнулся Робин и кивнул в сторону еды. Колпак чуть было не свалился, но он схватил его в последнюю секунду и снова улыбнулся. Может быть, немного криво, но по крайней мере получилось подобие улыбки.
