Демин обвел их настороженным взглядом и, прохаживаясь перед ними, продолжил:
— Так-с. Прошу уяснить себе следующее. У меня правило одно. Если струсил, — Демин неожиданно неловким движением выхватил из кобуры наган и показал его следопытам, — расстреляю! Лично! Вот из этого вот нагана! Каждого!
Так же неожиданно он успокоился.
— Ну, давайте знакомиться. Откуда вы?
— Из Питера, — коротко кинул Череп.
Демин посветлел лицом.
— То-то, я смотрю, ваши лица мне кажутся знакомыми. Точно встречались раньше. Только где, вспомнить не могу.
Борман и Спирт переглянулись.
— А с района какого? — продолжил расспрашивать Демин.
— Я с Петроградской. А вот они с Васьки, — по-приятельски улыбнулся Череп.
Борман, ожидая очередного ляпа своего подчиненного, замер в тревожном ожидании, но ничего поделать не мог. Демин, довольно улыбаясь, встал напротив Черепа.
— И я с Петроградской. А ты где живешь?
— На Большой Посадской.
— Елы-палы, и я с Посадской. А дом какой?
— Девятый.
— А я из двенадцатого. А в школу какую ходил?
— В двадцать третью.
— И я в нее. А секцию бокса знаешь?
— А то.
Череп встал в боксерскую стойку и сделал несколько демонстрационных выпадов.
— С пятого класса, три раза в неделю.
Демин тоже встал в стойку, провел обманное движение кулаком, после чего в шутку, по-приятельски, легко ударил Черепа в живот.
— А тренер у тебя кто был?
— Сам Петрович.
Демин снова стал серьезным, встал прямо и поправил форму.
— Какой Петрович? Не было у нас никакого Петровича.
Предвкушая худшее, в разговор вступил Борман, отодвинув Черепа плечом:
— Не слушайте его, товарищ командир. После контузии он. Заговариваться стал. Провалы в памяти.
— Так я это, того… Имена путаю, — захлопал глазами Череп.
Демин понимающе похлопал Черепа по плечу.
— Ладно, идите. Вы, наверное, голодные. Старшина, распорядись. Потом поговорим.
* * *
На дне широкого окопа следопыты позавтракали, без аппетита черпая ложками из одного котелка жидкую перловую кашу.
— Гадость какая… Как ты думаешь, какой это год? — с набитым ртом спросил Спирт у Бормана.
— Судя по всему, сейчас август сорок второго.
— А когда эта ботва закончится?
— В сорок пятом.
— Да это я и сам знаю. Когда здесь полегчает?
— Историю учить надо было. Тут все хреново. Скоро синявинская наступательная операция. Потери свыше полумиллиона человек. Полтора года тут будут топтаться. Сами видели, сколько людей положено.
— Лучше бы не видели. Зря я с вами поехал, — снова заныл Чуха, кинув ложку в котелок.
