— Да, на рубашки они вам не поскупились, — сказала Катарина, пересчитывая белье. — Девять, десять, одиннадцать, двенадцать.
— Этого далеко не достаточно. На протяжении двух недель только и знаешь, что пьешь и потеешь, пьешь и потеешь, пьешь и потеешь, пока не начинаешь чувствовать себя самым настоящим насосом. Там такого количества хватит всего на один день.
— Гм. Но, к сожалению, это все, что было в коробке, да еще вот эта книжка. — И она протянула ему томик, похожий на сборник гимнов.
— Господи, это «Песенник Лужка», — устало сказал Пол. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Выберите, Катарина, любую из песен и прочтите ее вслух.
— Вот песня Команды Зеленых, команды доктора Шеферда. На мотив увертюры к «Вильгельму Теллю».
— На мотив целой увертюры?
— Здесь так сказано.
— Ну что ж, валяйте попробуйте.
Она откашлялась, прочищая горло, попыталась тихонько запеть, но передумала и стала просто читать:
Зеленые, о Зеленые, о Зеленые, вот это команда!
Самая сильная в мире!
Красные, Синие и Белые будут визжать,
Когда
Они увидят великую Зеленую Команду!
— Просто волосы на груди становятся дыбом от страха, а, Катарина?
— Боже мой, но ведь как здорово там будет! Вы сами прекрасно знаете, что там будет очень здорово.
Пол открыл глаза и увидел, что Катарина читает следующую песню, причем глаза ее сияют от волнения и она в такт мелодии раскачивает головой.
— А что вы читаете сейчас?
— О, как бы я хотела быть мужчиной! Я как раз сейчас читаю вашу песню.
— Мою?
— Песню Команды Синих.
— Ах да, мою песню. Ну что ж, во всяком случае, давайте ее послушаем.
Она насвистела несколько ритмов из «Индианы», а потом запела, на этот раз, пожалуй, с выражением:
О, Команда Синих, ты испытанная и закаленная команда,
И нет команд столь же хороших, как ты!
Ты разгромишь Зеленых, а также Команду Красных,
А Команду Белых ты раздавишь тоже.
Не лучше ли сматывать удочки перед твоей яростью
И мчаться в спешке, не раздумывая.
Потому что Команда Синих — испытанная и закаленная команда.
И нет команд столь же хороших, как ты!
— Хмм…
— И я уверена, что вы действительно выиграете. Я это знаю, — сказала Катарина.
— А вы будете на Материке? — Материком назывался лагерь для жен и детей, а также для служащих женщин, чье продвижение по службе все еще не было завершено. Он был отделен проливом от Лужка — острова, на котором собирались мужчины.
— Ближе я попасть не смогу, — сказала Катарина с оттенком зависти.
— И поверьте мне, это достаточно близко. Скажите, а Бад Колхаун едет?
