— У вас, видимо, осталось еще много продуктовых талонов, — произнес инженер. — Мои дела в настоящее время не слишком хороши. Моя дочь удрала с унтер-офицером авиации, так что мне приходится самому управляться на кухне.
Пододвинув к себе бумажную подставку из-под пивной кружки, он достал из кармана карандаш.
— Посмотрите сюда, — сказал он, проводя линию. — Это — водослив на озере Гатун. А это — водонапорная плотина, построенная весьма солидно. Конечно, тогда, в 1907 году, мы не думали о возможности воздушного налета. Я не знаю, представляете ли вы себе, сколько проходит воды по каналу и какое давление она создает. Ведь водой одного только шлюза можно в течение целого дня обеспечивать город с миллионом жителей, скажем Бостон.
— Это мне ясно, — промолвил я.
Он обрадовался, что нашел человека, с которым мог поговорить о величайшем творении своей жизни.
— Чертежи лежат у меня дома. Я тогда сам произвел расчет прочности плотины, которая должна была выдержать огромный напор воды. Можете мне поверить, что эти расчеты оказались верными.
— Я вам верю, — успокоил его я.
— Что касается воздушных налетов, то я в этом разбираюсь не очень-то хорошо, — признался Хубрих. — К тому же в шлюз можно и не попасть бомбой. Но не в этом даже дело. Дня через два-три его можно восстановить, и вся затея окажется напрасной.
Я согласно кивнул.
— Если же вы взорвете плотину, то произойдет следующее: огромная масса воды прорвет ее, затопит канал и устремится к морю, сметая все на своем пути. Дело в том, что в этом самом месте поверхность земли имеет естественный уклон в сторону моря, что создавало большие трудности при строительстве канала. И никто и ничто не сможет остановить этот поток воды. По моему мнению, потребуется не менее двух лет, чтобы возобновить движение судов по каналу.
Говоря об этом, он сделал еще несколько штрихов на бумажной подставке.
— Пошли ко мне, — произнес он после некоторого молчания. — Там мы сможем внимательно рассмотреть чертежи. Скажите только, какой разрушительной мощностью обладают ваши бомбы, и я определю, будет ли разрушена плотина.
Разрушить ее, конечно, будет можно: наши специалисты-подрывники рассчитают все необходимое. Но для этого в нее надо еще попасть. К тому же необходимо решить и проблему доставки морским путем к самому каналу самолетов-штурмовиков, имеющих небольшой радиус действия.
Когда мне стало ясно, что в техническом отношении разрушить канал все же можно, я принялся за свою часть работы. Меня охватила «панамская лихорадка», поскольку я понял, что мне представляется возможность решительным образом вмешаться в ход боевых действий.
