Но от Мередит он хотел совершенно иного. Эта сильная самостоятельная женщина пробудила в нем нежные чувства. И Рис знал: он несет ответственность не только за ее гостиницу, но и за всю деревню. Это он был виноват в том, что сейчас едва рассвело, а она уже много часов тяжко трудилась. Он виноват и в том, что она должна была днем заботиться об отце, а вечером играть роль констебля, наводящего порядок в шайке пьяных болванов. Каждый шаг ее искалеченного отца, каждая мозоль на ее ладони, каждое пятно крови на ее красивой белой скатерти — все это его, Риса, вина.
— В прошлом году один проезжающий доктор осмотрел отца в обмен на бесплатную комнату и стол, — проговорила Мередит. — И он сказал, что у него слабое сердце. Если он не умерит пыл, то…
Рис легонько сжал ее плечо.
— Я знаю вашего отца почти столько же лет, сколько знаете его вы, Мерри. Любовь к лошадям у него в крови. Он скорее умрет, чем умерит пыл.
— Знаю, но… — Она подняла на него глаза и молча пожала плечами — словно он должен был понять ее без слов.
И Рис понял. Неожиданно понял все. Понял даже причину, по которой ухитрялся выживать последние четырнадцать лет, а потом наконец вернулся в деревню. Причину, по которой он не мог сейчас уехать.
Он понял, что должен изменить свою жизнь. И знал, каким образом.
Да, теперь все было ясно как день.
— Кажется, сегодня воскресенье? — спросил он.
— Да, а что?..
Рис оглядел двор:
— Но почему люди не в церкви? Где викарий?
— Здесь больше нет викария. Он уехал двенадцать лет назад, когда ваш отец прекратил платить ему жалованье. Раз в месяц из Лидфорда приезжает младший священник, чтобы отправлять службы.
Рис тихо выругался. Это обстоятельство немного затрудняло дело.
Мередит задорно улыбнулась:
— А что случилось? Почувствовали необходимость исповедаться в грехах?
— Ад и проклятие! Это займет годы!
И Рис вовсе не желал Господнего прощения. Нет, он просто хотел все исправить.
— Исповедь не нужна, верно?
— Не нужна… для чего?
— Ну, для брака, наверное. — Мередит внезапно смутилась. — Ведь вы помолвлены, не так ли?
— Пока нет, но скоро буду.
Еще до завтрака. По крайней мере так он надеялся.
— И вы намереваетесь жениться здесь, в Бакли-ин-зе-Мур?
Рис тут же кивнул:
— Да, конечно. Здешняя церковь не слишком роскошна, но для нас и эта сойдет. Не имеет смысла ехать куда-то еще. Вашему отцу трудно путешествовать.
Мередит даже рот раскрыла от изумления.
— Вы действительно хотите жениться здесь, в этой Богом забытой деревушке? Неужели только для того, чтобы мой отец смог присутствовать на свадьбе?
