Она покраснела еще гуще и отобрала книгу, уронив при этом остальные две. Он нагнулся, чтобы их поднять.
— Нет! — завопила она.
Он удивленно отступил, и она быстро схватила книги. Со всем достоинством, которое могла собрать, Эви откинула упавшие на лоб волосы и глубоко вздохнула:
— Как я уже сказала, они не для меня. Позвольте оставить их у мистера Дарси, пока вы ищете что-то, способное, по вашему мнению, заинтересовать меня.
Он покрепче сжал губы, чтобы не рассмеяться. Вряд ли она доброжелательно воспримет это, если стыдится своего выбора. Ему следовало вспомнить, что, судя по книге Остин, оставленной у его двери, она в душе романтик.
— Конечно, — согласился он. — Предоставьте это мне. Я найду что-нибудь специально для вас.
Она нагнула голову и бросилась к прилавку, оставив его мирно рассматривать книги. Он обнаружил, что улыбается при воспоминании о только что случившейся сцене. Но тут же стал серьезным. Нужно отбить у Эви охоту проводить с ним время. Возможно, сыграть над ней шутку… не обижая ее. Что угодно, лишь бы ослабить нарастающее напряжение.
Он последовал за Эви к прилавку.
— Хочу сделать вам сюрприз. Подождите на улице, а я куплю книгу и присоединюсь к вам.
Она подумала, пожала плечами и согласилась.
Когда продавец принес книгу, Бенедикт поздравил себя с остроумным выбором. Все, что угодно, лишь бы охладить ее пыл, тем более что его с каждой минутой все сильнее тянет к ней.
«Возможно, если в одну ночь сойдутся звезды, я могу захотеть, чтобы меня кое-кому представили. Захочет ли этот человек тоже быть представленным мне? На этот вопрос еще придется искать ответ. Возможно, весной мы его найдем».
Из писем Эви Хастингсу
Переодеваясь к ужину, Эви все еще кипела гневом на Бенедикта, сыгравшего с ней злую шутку. Садясь в экипаж, он с невинной улыбкой отдал ей сверток. Она поспешно разорвала плотную бумагу и, прочитав название, буквально исполосовала его взглядом. Как кинжалом.
— И что это должно означать?
Ричард вынул книгу у нее из рук. Бенедикт скорчил обиженную физиономию:
— Разве вам не нравится? Только вчера мы цитировали Шекспира, так что я подумал, что вам понравится мое самое любимое произведение барда.
Услышав это, Ричард буквально взорвался от смеха и отдал ей книгу.
— Он прав, малышка. Я точно знаю, что ты любишь Шекспира. Прекрасный выбор, друг мой, прекрасный выбор.
Она с отвращением отбросила мерзкую книжонку на сиденье. О, Бенедикт весьма изобретателен.
