Она села рядом с братом на диван, подобрала босые ноги под подол ночной сорочки и положила на колени подушку.
— Меня не слишком интересуют твои ночные свидания. В мистере Бенедикте есть нечто странное, и я хочу знать, что именно.
За ужином гость был к ней более внимателен, но все же она чувствовала в нем какую-то нерешительность. И, что всего важнее, не помнила, чтобы имя этого человека упоминалась в письмах и беседах с братом. Если она знала клички лошадей всех друзей Ричарда, неужели не запомнила бы мистера Бенедикта?
— Да ты ему льстишь! По-моему, единственная странность Бенедикта заключается в том, что он Терпит, когда твои сестры набрасываются на него, как стая чаек на хлебную корку. Но может быть, твой интерес к Бенедикту не имеет ничего общего с его странностями, зато прямо связан с влюбленными взглядами, которые ты бросала на него за ужином?
Эви ахнула и, почти не колеблясь, запустила подушкой в голову брата.
— Я ничего подобного не делала. Что за вздор!
— Какой же это вздор! Даже слепой не мог бы не заметить твой интерес к этому человеку.
Жар бросился в лицо Эви. Неужели ее так легко разгадать?! Если, кроме Ричарда, это заметил кто-то еще…
— Заверяю, мой интерес к Бенедикту чисто платонический. Мне просто любопытно узнать причину вашего внезапного появления.
Но он, кажется, и не думал ей верить, хотя терпел кивнул. Она ответила свирепым взглядом.
— А теперь перестань меня злить. Будь серьезным и расскажи о своем друге и о том, почему он тебя сопровождал.
Ричард вздохнул и опустился на диван.
— Что тут говорить? Старый знакомый по школе.
— Да неужели? Но это мне ничего не говорит. Ты сказал, что он из Бата, но мне всегда казалось, что у тебя там друзей нет.
— Он из Бата, но, как я уже сказал, очень редко оттуда приезжает. Кроме того, Бенедикт не из тех, кто посещает балы и вечеринки, которыми я так наслаждаюсь.
Совершенно верно.
— Да, я это поняла. Просто интересно, что у вас общего. Он не принадлежит к обычному кругу твоих друзей.
— Что за жизнь без разнообразия? — отмахнулся Ричард.
Она едва не зарычала на него.
— Твоя чертова уклончивость доводит меня до исступления.
— В таком случае прекрати совать свой чертов нос в чужие дела. Ты видишь тайны там, где их не существует. И довольно о Бенедикте. И что тебе до него? У тебя впереди огромные возможности, а ты все пустишь по ветру. Еще не говорила с мамой?
Он, конечно, прав. Она прижала колени к груди и вздохнула.
— После того, как за ужином назвала нашего гостя олухом?
